Феликс Сергеев - Где-то за окном

— А он же вроде говорил, что тебя на въезде в страну засекли? И, кстати...

Никакого "кстати" произнести я просто не успел. Хотел было поинтересоваться насчёт острых ушей, но а баранка буквально метнулась мне в лицо. А точнее — я клюнул носом, засыпая и, уже буквально на автомате, — сумел паркануть автомобиль возле обочины.

Последнее, что я услышал, был удивлённый возглас Лумиэля.

40 Кирилл Костин, день 18 июня 2024 года, Москва

Я не спрашиваю в чём дело.

Белка говорила о том, что это место любому обычному человеку будет казаться невероятно омерзительным. Просто непригодным для того, чтобы в нём находиться. Тем больше уважения заслуживает в моих глазах эта девчонка, согласившаяся по доброй воле сюда сунуться.

Мы идём вперёд по коридору, в соответствии с заранее оговоренным планом. Коридор пуст, пусты и кабинеты за стеклянными перегородками. Некоторые из них выглядят так, будто в них давно уже не ступала нога офисного служащего. Некоторые — будто люди покинули их минуту назад. Кажется, что я даже различаю пар, идущий от чашки кофе, стоящей в одном из них перед ровно светящимся экраном компа. Но это, конечно, иллюзия. Мне совсем не сложно удерживать сцепление с серым пятном Инстанций. В этом месте такое не тяжелее, чем идти по асфальтовой дорожке. А вот Белка видимым образом тратит силы. По её лицу скатываются струйки пота, да и дышит она, как будто мы взбираемся вверх этажей уже тридцать или сорок. Пройдя несколько десятков метров, мы начинаем видеть за стёклами людей. Люди как люди. Снаружи. Только движения дёрганые — так что даже рутинная работа за компьютером выглядит отвратительной механической пародией на человеческое. Я пытаюсь ухватить, что у них там внутри — но вместо тёплых, живых человеческих эмоций натыкаюсь на пустоту. Такую же, как у представителей Лиц, на которых я наткнулся накануне. Внезапно я осознаю, что именно так должны сейчас выглядеть и В.И. и Палыч, и все другие мои товарищи по конторе. И Алёна?! Свободной рукой я тянусь в карман. Неудобно — рука левая, а карман — правый. Я цепляю пальцами шнурок и выковыриваю стеклянный цилиндр наружу. Те несколько секунд, пока я отвлекаюсь на это занятие, приносят изменение обстановки. Коридор впереди начинает заполняться непрозрачной, почти чёрной мглой. И я затылком чувствую, что сзади происходит то же самое.

Похоже, что наша авантюра начинает накрываться медным тазом — нас заметили. По мнению Белки, здесь не должно было быть сколько-нибудь боеспособных людей.

— Нормальные там не могут находиться, — объясняла она мне вечером, — только манекены подключённые. А они вряд ли что-то способны будут нам сделать.

Но то, что нам придётся столкнуться с открытым, неструктурированным проявлением Инстанций никто из нас предусмотреть не мог.

Белка отказалась объяснить источник информации — заявила только, что план здания и алгоритм перехода "надёжны" — "настолько, насколько это вообще возможно в такой ситуации".

Сейчас, кажется, мы начнём проверять степень этой надёжности собственными шкурами. И мозгами. Лично мне последнее выглядело совсем уж неприятным. Ну вот не хочу я за стекло, к этим... офисным манекенам, как их называет Белка. Можно, конечно, попытаться расфокусироваться. И выпасть из этого пространства куда-то в глубину коридоров вмещающего здания. Только будет ли у нас вторая попытка?

То, что Белка не сможет "доставить предмет в заданную точку", мне, в общем, плевать. А вот оставить здесь Самую Прекрасную я не могу и не хочу. Особенно после того, что увидел внутренним взором, пощупав обитателей застеколья.

Мы не сбавляем шаг и быстро приближаемся к сгустившейся серой темноте. Она не выглядит как туман.

Скорее — как участки пространства, закрашенные слоями почти непрозрачной краски.

Перехватив поудобнее жезл, я дожимаю торцевой шпенёк до упора. Так, что лишь кольцо со шнурком остаётся торчать наружу.

Цилиндр начинает разгораться лиловым, мертвящим светом. Он отвратителен не менее, чем серое, непрозрачное перед нами, но как-то по другому.

Краем глаза я ухватываю удивление в глазах Белки — она явно не понимает, что я делаю и что за предмет в моей руке. Но сейчас мне не до девичьих переживаний и недоумений.

Я вытягиваю жезл вперёд и, одновременно, создаю Мыслезнак Автонастройки. И стеклянный цилиндр жезла отзывается моему усилию неритмичными вспышками света.