Феликс Сергеев - Где-то за окном

Интересно нынче учат молодёжь, — думаю я — что ж за институт такой.

В любом случае делать нечего. Мне нужно выйти из восприятия Разметки на уровень профана и при этом не оказаться вытолкнутым подсознанием за пределы скрытой области, в которую мы уже попали.

Нетривиальная логически ситуация.

И таинственные "строители лабиринта" находят нетривиальное её решение.

Мы стоим посреди проезжей части, прямо под окнами одного из корпусов Минобороны и как два дурака (а точнее — дурак и дурочка) снимаем обувь. И носки. Берёмся на всякий случай за руки, и закрыв глаза, вываливаемся на несколько секунд из восприятия Разметки. Делаем шаг вперёд, и возвращаемся обратно, вновь начиная видеть Разметку как фигуранты, а не как профаны.

Этот шаг был нужен, чтобы пройти по тактильной команде, открывшей нам дорогу дальше.

Кто навертел такую хитрую и заковыристую систему ходов в самом центре Москвы — остаётся загадкой. Не менее интересно, каким образом Белкины товарищи всё это раскопали — что-то мне подсказывает, что без внутреннего источника информации они не обошлись. Площадка доступа неудобно мала, и обуваться приходится постоянно сторожась, чтобы не потерять равновесие и не шагнуть случайно за её пределы.

Наша дорога идёт в открывшийся взглядам подъезд — но для того, чтобы пройти к нему, необходимо пересечь поток машин. Скрытая зона, в которой мы стоим, расположена строго по осевой полосе улицы.

Но неведомые мне инженеры предусмотрели и это. Стоит нам только ступить на очерченную мигающим синим пунктиром дорожку, как приближающиеся к ней машины начинают притормаживать и объезжать нас.

Я почти не боюсь — поскольку понимаю, что подсознательные реакции даже неумёх заставляют управлять машиной не хуже профи-водилы с многолетним стажем. Но ощущения, конечно, неприятные.

Ещё несколько секунд — и мы приближаемся к дверям. Они открыты и за ними виднеется обычная для сколько-нибудь серьёзных контор проходная — ворота металлоискателя, вертушка — "квадратный-трёхчлен", управляемая охранником... Выглядит всё это, в некотором смысле нелепо — учитывая, что эту дверь не смогли бы увидеть не только обычные люди, но и фигуранты, не прошедшие через открывающую доступ команду Разметки.

Мы заходим в тамбур и, по всей видимости, на охране срабатывает какой-то сигнал, потому что сидящий на входе пожилой, одетый в штатское мужик с автоматом начинает поворачивать голову в нашу сторону.

Белка сживает мою руку и говорит тихим голосом "Давай!".

И я тянусь к силе Инстанций, неожиданно близкой и мощной, подобной потоку. Помещение перед нами заволакивается тёмно-серой полупрозрачной пеленой, охранник практически не виден за ней, зато почему-то очень ярко выделяется совершенно обычного вида телефон на стене и налепленный рядом с ним бумажный плакатик "Бюро пропусков" с указующей стрелкой.

Мы делаем несколько шагов вперёд и минуем проходную, не заставив вертушку даже пошевелиться — хотя ощущения бестелесности совершенно не возникает. Затем что-то в моей голове щёлкает и окружающее меня пространство становится резким и фокусированным. И коридор — явно не тот, который просвечивал сквозь серую пелену секунду назад. Обычный такой учрежденческий коридор, по стенам — стеклянные секции, открывающиеся в комнаты. И ни души на сотню метров вперёд.

Белка сжимает мою руку сильно, до боли. Я оглядываюсь на свою спутницу и вижу, что её лицо искажено едва сдерживаемым ужасом, а сама она сотрясается крупной дрожью.

— Быстрее. Идём. — жалобно просит она.

3 9 Александр Солодов, вечер 19 июня, окрестности побережья Северной Итал и и

Мы разошлись по номерам. Лумиэль, сославшись на отвратительное самочувствие, отказался немедленно что-то объяснять — дай хоть отлежаться — будут тебе объяснения. Возможно, это было проявлением чрезмерного гуманизма с моей стороны, но, поглядев на него внимательно, я решил, что лучше бы действительно отстать от него с расспросами. Цвет лица — как был близок к защитно-зелёному, так и остался, да и шатало парня так, что казалось — вот-вот и упадёт в обморок, закатив глаза.

Мне и самому неожиданно захотелось вздремнуть — то ли бурные приключения, то ли нервная перегрузка — но спать тянуло просто невыносимо.

Проснулся я через несколько часов, разбуженный отвратительным фиолетовым сиянием, доносившимся от конфискованного у злодея стеклянного цилиндра.