Анатолий Агарков - Как я стал Богом

Я рассказал о проклятии генерала.

— Предрассудки, — хмыкнула Люба.

— А Никуши? Дашина гибель.... Мама....

— Не вижу мистики. Трагическая и субъективная реальность.

— Я был у Костика перед походом на Белуху.

— Был на Сахалине и не удосужился заглянуть? Хорош муженек!

— Я был у Костика, и вот теперь космический мусор....

— Не будем хоронить парня раньше времени. А меня, зачем пытаешься запугать?

— Хочу объяснить, почему обходил десятой дорогой.

— А теперь ты здесь, и, стало быть, мой черёд подошёл.

— Люба....

Она потянула в спальню.

— Приласкай напоследок.

Дыхание жены глубокое и ровное. Она спит на моём плече, обняв за другое. Трудно шевельнуться, не потревожив. Всё-таки удаётся дотянуться до оптимизатора.

— Билли.

— Что, хозяин, надо?

Не разделил настроения.

— Есть связь с оптимизатором Костика?

— Односторонняя. На запросы не отвечает. Шлёт в эфир, как маячок: "Я жив".

— Может такое быть, что от всего Кости осталась одна живая клетка, а оптимизатор....

— Всё может быть. Оптимизатор — прибор, он запрограммирован и не склонен к импровизации.

— Если оптимизатор функционирует, почему не выходит на связь?

— Нет ответа на твой вопрос....

— Ищи....

Проснулся один в кровати, не было Любы и в квартире. Принял душ. Привёл в порядок свою растительность. В ванной на вешалке заботливая рука оставила для меня нижнее бельё. На спинке кресла висела униформа, в которой щеголяют сотрудники ЦКИ. Опустил тунику в утилизатор.

Решил отыскать Любочку на рабочем месте, следуя позывам интуиции. Покатался на лифтах, на эскалаторах бесконечными коридорами. Пару раз готов был завопить: "Где вы, люди, ау?". А когда находил, упрямо отмалчивался, отвечая кивком на приветствие.

Наконец:

— Билли, помогай.

Люба сидела в рабочем кресле перед огромным экраном монитора, а за спиной.... нет вокруг! Мама дорогая! Прозрачные стены. И сам кабинет в центре огромного компьютерного зала — полный обзор. А мы вчера тут не сдержали своих чувств. Нет, не может быть, я бы заметил — конечно, стены были чем-то затонированы.

— Что опешил, проходи, — Люба, не оборачиваясь.

Я убрал её локон и поцеловал шею. Она быстро повернулась и догнала мои губы своими.

— Присаживайся.

Я сел, подпёр скулу ладонью и устремил на жену взгляд, исполненный бесконечной любви и нежности.

— Чем заняты исследователи космоса?

— Догоняем прошлое.

— Путешествие во времени?

— Инвентаризация заатмосферного пространства.

— Причём тут прошлое?

— Эту работу следовало сделать много раньше, тогда бы не было трагедии с Костей.

— Подметаем?

— Нет. Пока ставим на учёт — потемну устроим звездопад.

— Как бы, не время фейерверков.

— Согласна, но народ хочет — не запретишь.

Инвентаризация космического мусора включала в себя операции определения:

— массы объекта (вплоть до микроскопической);

— координат орбиты;

— скорости движения.

И заканчивалась расчётом траектории вхождения в плотные слои атмосферы для полного уничтожения до поверхности Земли.

— И это ваша работа?

— Увы, запущенная, — посетовала Люба. — Тебе не скучно?

— Нет, любуюсь.

— Вечером.

— Сейчас, тобой.

— Искуситель ты опытный — мне ли не знать....

Вечером жена выложила передо мной фрак-тройку, белоснежную рубашку и чёрную бабочку с огромным бриллиантом.

— Облачайся.

— Это к чему?

— Будет звёздный бал.

— Как бы, не ко времени.

— Но он состоится, и что же нам, вдвоём в трауре хандрить? Нет, мы будем веселиться, и, уверена, с Костей будет всё в порядке. Ну, же, милый, не хмурься, порадуй свою верную жёнушку. На светских раутах ты всегда был об руку с Дашей — мне оставались только мечты о счастье.

Я сдался.

Зрелище было фантастическим. Ночное небо вызвездило. Облака чародеи погоды угнали за горизонт. Луна только-только нарождалась и не мешала любоваться космическим дождём. Его яркие струи вдруг возникали из темноты и тут же гасли над головой. То неслись по небосводу, оставляя светящийся след, и пропадали, сгорая за горизонтом.

Население Астрограда, от мала до велика, собралось на плоской крыше своего необычного города любоваться метеоритным дождём. Восторженными криками приветствовали каждую фигуру звёздного калейдоскопа. Не разучился голос напрягать народ — это радовало.

Зазвучала мелодия вальса. Что-то новенькое.

— "Звёздный вальс" — пояснила Люба. — Нравится?

Церемонно поклонился и подал жене руку, приглашая. Люба в корсетном платье 18-го века, а-ля Екатерина, изящно присела в книксене. Мы закружились, и через минуту тесно стало от танцующих пар. А звёздный дождь падал....