Анатолий Агарков - Как я стал Богом

— Что, дорогая? — моя мысль пронеслась через моря и океаны, горы и степи, на другой конец Земли.

— С Костей беда. — Люба всхлипнула. — Обозначь координаты, я пришлю за тобой летательный аппарат.

— Как это произошло?

Мы сидим с Любой в её кабинете Центра Космических Исследований. Она не спешит с ответом, всматривается в моё лицо. Глаза строгие и грустные, по щекам бегут слёзы. Сколько лет мы не виделись? Наверное, со времён Всемирного потопа. Да нет, чуть позднее — со дня похорон Даши. Эх, Гладышев, Гладышев, вечный скиталец. Такая женщина красу проплакала, тебя ожидаючи....

Нет, это я для красного словца загнул — Любовь Александровна не утратила былой красоты, изящества фигуры, утончённости манер премьер-леди, только добавился некий скорбный налёт. И, быть может, это впечатление остановило мой порыв к нежным объятиям....

Мы встретились в компьютерном зале ЦКИ. Сотни глаз, забыв о мониторах, устремились на нас. Космические тела и просторы в эти минуты были предоставлены самим себе — их исследователям невтерпёж было узнать, как, спустя годы разлуки, встретит своего Одиссея Пенелопа. Общественное любопытство сковывало, гвоздило к паркету, не давало воли чувствам.

— Здравствуй, Гладышев.

— Здравствуй, дорогая.

Люба шагнула ко мне, уткнулась в грудь. Осторожно взял в ладони её плечи. Мы не целовались к огорчению присутствующих. Постояли с минутку, привыкая, а потом прошли в её кабинет.

— Как это произошло?

Она не спешит с ответом.

— Ты.... возмужал. Волосы седые.... Глаза.... Глаза твои в морщинах. Нагулялся?

— Погулял, причины были — о них потом. Что с Костиком?

— Авария на околоземной орбите. Космический мусор пробил корпус спускаемого аппарата. Он потерял управление и упал в океан.

— Место падения зафиксировано?

— Да, но аппарат не сканируется. По всей вероятности опустился не на дно океана, а угодил прямиком в глубоководную впадину.

— Там она есть?

— Там она есть, — как эхо повторила Люба.

— Что предпринимается?

— К месту падения идёт поисково-спасательное судно.

— Сколько времени прошло?

— Вторые сутки как.

— Есть надежда?

— Разгерметизация аппарата произошла на орбите, и в кабину проник жуткий космический холод. Потом падение — аппарат превратился в раскалённую сковородку в плотных воздушных слоях. В довершение — океанская впадина, на дне которой невообразимое давление. Ни одно живое существо не в состоянии пережить подобные кошмары. Если только оптимизатор..... Понимаешь, оптимизатор Константина подаёт сигнал: "Я жив". Он говорит от имени человека: "Я жив".

— Хочешь сказать — это не возможно?

— Допускаю, что с экстремальными температурами оптимизатор может справиться и уберечь носителя. Но давление.... Это невозможно.

— Но сигналы идут? Значит, есть смысл у хлопот. Сможем опуститься на дно впадины?

— Будем пытаться. На борту спасателя батискаф последнего поколения, ещё не прошедший "полевые" испытания. Заодно....

— Когда смогу вылететь к месту погружения?

— Мы полетим вместе, — сказала Люба, сказала другим, ну, просто воркующим голоском. А взгляд.... нежный, влекущий. Я придвинулся.

— Лёш, не надо.... Не здесь.... Идём домой.... Господи, спасите от насильника.

Но насильников было двое. Пока возился с её униформой, жена в одно движение сорвала с меня тунику.

— Как ты можешь? — застонала она, опрокидываясь на рабочий стол. — О Косте подумай.

Ни о чём уже не мог думать. Сколько лет разлуки.... Столько лет вдали....

Астроград, в котором размещался Центр Космических Исследований, был типичным моногородом нового поколения — без улиц и площадей, но с вертикальными лифтами и горизонтальными эскалаторами. Бытовые апартаменты хозяйки ЦКИ располагались на одном из верхних ярусов полутора километровой усечённой пирамиды. Как вошёл — ахнул. Несколько комнат и в каждой стены — прозрачное стекло, за которым иная жизнь: подводный мир, джунгли, степные, горные ландшафты....

— Что это?

— Обои, — смеётся жена.

Погрозил пальцем:

— Кого пытаешься надуть? Это плоские экраны — компьютер крутит записи.

— Не совсем. Компьютер транслирует пейзажи с установленных камер. Действия на экранах в режиме on-line. Создаётся эффект присутствия — не надо тратить время на вылазки.

Это был вечер воспоминаний.

Помнишь...? А ты помнишь...? Мы всё хорошо помнили. Нашу встречу в заснеженном Новосибирске, и скоропалительную свадьбу.

— Гладышев, тебе никогда не хотелось прыгнуть в самолёт и примчаться ко мне? Не хотелось? Постарел, утратил дух романтизма. Чем живёшь теперь?