Анатолий Агарков - Как я стал Богом

— Думаю, мы попали в зону аномальности — слышали о таком явлении?

— Слышал и вот что я вам скажу: батискаф с вами или в автоматическом режиме в эту бездну до тех пор не сунется, пока мне не растолкуют, с чём эту аномальность едят, и чего от неё можно ожидать.

Перед закатом Люба покинула виртуальную исповедальню и собрала консилиум. Неожиданно поддержала Бенжамина Видгофа:

— Сюда направляется группа учёных — физиков, океанологов, специалистов аномальных явлений. Будем изучать случившийся конфуз.

— Там мой брат, — напомнил я. — И он нуждается в помощи.

Обвел взглядом присутствующих, ища поддержки. Стив прятал глаза, считая причиной случившегося свой непрофессионализм. Свенсон плавился улыбкой и пощипывал бородку, довольный участием в таком серьёзном форуме.

— Что предлагаешь? — спросила Люба.

— Повторить попытку, ориентируясь не на дно впадины, а на сигналы Костиного оптимизатора. Мы доберёмся до него без риска отклонения.

— Кто это может гарантировать?

— Я могу рискнуть.

— А я не сторонница сабельных атак, — жёстко сказала Люба. — Ждём подкреплений.

И встала, давая понять, консилиум закончен.

Свенсон предложил вечерний чай заменить бренди.

— Глоток-другой для душевной беседы.

Наполнили бокалы, глоток-другой, и нашлись знатоки морских баек.

.... — Дед мой рассказывал, а ему его. Это было в эпоху парусных судов — штиль застал французский бриг с полусотенной командой. Да как бы не в этих самых широтах. Дни, недели, месяц — на небе ни облачка, ни ветерка в парус. Народ с ума стал сходить от жары и безделия. Двое за борт сиганули и пропали. Один на боцмана с ножом — пришлось связать и в канатный ящик. Как-то ночью вахтенный тревогу поднял — на борту посторонние. Выбежал народ — палуба кишит плоскими, как глисты, змеями. Прут из воды, через борт и по трюмам. Матросня со страху на мачты забралась. Капитан кортик обнажил:

— Не робей, ребята!

И ну рубить нечисть ползучую. Только не многих успел: облепили его змеи, спеленали, а когда клубок распался, не стало ни капитана, ни кортика — одна фуражка на палубе. Никто на помощь не пришёл: такой страх обуял моряков — висят на вантах марсельскими сосисками, ждут своей участи, но змеи их не трогают. Однако заметили ребята, что бриг рассыпаться начал — на части, куски, отдельные фрагменты. Немного времени прошло, не стало корабля — доски, брусья, мачты плавают, а брига нет. Все болты, винты, гвозди, и шурупы похитили исчадия и сами пропали. Связали тогда ребята плот, и кое-кто спасся.

— Годится, — одобрил историю Свенсон и поднял бокал. — За бесстрашного капитана.

— А вот послушайте..., — подал голос очередной рассказчик.

Я слушать не стал, перебрался на бак, оседлал шпиль.

— Билли, там мой брат, он зовёт на помощь — его крик звучит в моём сердце.

— Не драматизируй — сигналы шлёт оптимизатор.

— Ты должен мне помочь — и это тот самый момент, когда нужно конкретное участие, а не дурацкие советы.

— Ну, спасибо....

— Помолчи. Я хочу спуститься в бездну на батискафе, но не умею им управлять. Ты мне поможешь. Мы не будем искать дна впадины — курс на сигналы оптимизатора. Я уверен....

— Глупости. Тебя ждёт повторение пройденного и, может быть, в худшем варианте.

— Ты не знаешь этого наверняка — думаю, стоит рискнуть. Когда все уснут....

— Когда все уснут, поднимайся на палубу — есть альтернатива твоей задумке.

— Колись.

— Когда все уснут....

.... — Дуешься? — Люба расправляла постель.

— Мой брат в беде — я ни о чём больше не могу думать.

— Мы слышим лишь сигналы оптимизатора, и рисковать жизнями людей ....

— Я предложил только свою.

— И даже в этом порыве тебя никто не поддержал.

— Стало быть, я ни для кого ничего не значу. Спокойной ночи, — подхватил одеяло, подушку и к выходу. — Попрошу у капитана гамак.

Люба в спину:

— Как тяжело с тобой. Ты не умеешь оставлять дела за порогом, Гладышев, ты не готов к семейной жизни.

Свенсона искать не стал — расстелил одеяло на спардеке, подушку в изголовье. Прилёг — тут как тут вахтенный. Видел, как команда пялится на мою жену, и понятно его ехидство:

— Тесно в каюте, сэр?

— Нет. Сегодня стоит не поспать — раз в триста лет Марс и Венера сходятся в одной точке звёздного неба, и рождается маленький астероид.

— Вы это серьёзно, сэр?

— Я назову его своим именем.

Матрос ушёл на мостик озадаченный.

— И что ж ты, Билли, не просветил его?

— Он сам не пожелал. Задайся целью — вся сумма знаний, накопленных человечеством, на его руке. А ему люб свой собственный мирок.