Питер Сейбел - Кодеры за работой. Размышления о ремесле программиста

У меня были друзья, в том числе весьма молодые преподаватели - по математике, я с ним очень дружил, и по электроинжинирингу, а также выпускник, на которого я работал. Для меня придумывали класс, и я его обучал.

Сейбел:Вы официально изучали предмет или только по документам числились его преподавателем?

Томпсон:Нет, конечно, нигде я преподавателем не числился. Везде стоял код электроинжиниринга 199, который означал индивидуальные или групповые исследования и все такое. Они изобретали предмет, давали ему название и передавали мне. И на него приходили три-четыре студента.

Сейбел:Одним из которых на бумаге были вы.

Томпсон:Да.

Сейбел:Вам нравилось преподавать?

Томпсон:В некотором отношении. Мне приходилось преподавать в своей жизни дважды. Один раз я взял отпуск на год и преподавал в Беркли в 1975/76 гг., а еще год я читал лекции в Сиднее в 1988 г. Это очень интересно. Мне очень, очень нравится. Я занимался лабораторными исследованиями, а потом поехал в Беркли преподавать и сам изучал те предметы, которые преподавал, поскольку у меня ведь не было образования в области компьютерных наук. Обычно внештатный преподаватель ведет один предмет. У меня их было пять. Некоторые курсы я читал по два раза, и они, думаю, были наилучшими, потому что в первый год я учился, а на второй уже понял, как преподавать, и организовал свои занятия более успешно, опережая на два шага студентов в этом предмете. На третий год курс становился просто унылым. Я взялся вести один предмет третий раз подряд, и это было ошибкой. Я никогда не смог бы стать педагогом, потому что там нужно преподавать каждый раз одно и то же. Это не по мне. Но я люблю преподавание: сперва тяжело, потом весело и интересно. И затем унылый третий раз.

Сейбел:Какую самую первую интересную программу вы написали?

Томпсон:Первая длинная вычислительная программа, которую я написал, относилась к проблеме игры в пентамино. Знаете такую?

Сейбел:С кирпичиками?

Томпсон:Да, с кирпичиками. Я запустил программу на компьютере IBM 1620, который имелся на физическом факультете. Я знал, где находятся самые лучшие компьютеры, и все их запускал на ночь для своих целей. Да и в главном компьютерном центре у меня было порядка двадцати учетных записей под разными псевдонимами. Имеется 12 пентамино - это разные типы фигур из пяти кирпичиков. И таких фигур может быть 12.

Сейбел:Примерно как в тетрисе.

Томпсон:Да. Но здесь каждая фигура состоит из пяти клеток. Если их все разложить на доске, то есть две, скажем так, наиболее приятные конфигурации. Одна - прямоугольник 10 на 6, а вторая - 8 на 8 с отверстием 2 на 2 посередине. И я решил все конфигурации для этих двух досок, то есть как разместить на них фигуры. В общем случае я решал это, сравнивая шаблон досок и шаблон фигур: как фигуры вкладываются в шаблон доски. Программа не знала, что это пентамино.

Сейбел:В принципе, это был поиск методом грубой силы?

Томпсон:Так и есть.

Сейбел:Наверное, на ассемблере?

Томпсон:Видимо, так. Да, наверное, на ассемблере. Не помню, честно говоря.

Сейбел:Где-то в это время вы должны были изучить Фортран.

Томпсон:Да, конечно, в компьютерном центре мне пришлось преподавать Фортран и отлаживать программы на нем. Но я никогда на Фортране не программировал. Довольно давно я написал компилятор Фортрана для UNIX, язык Би был неудачной попыткой написать компилятор Фортрана.

Сейбел:А я думал, Би - это ваша версия BCPL.

Томпсон:Отчасти. Начиналось все, как... впрочем, не знаю как. С семантической точки зрения, однако, это оказался BCPL. А когда я начинал, то это должен был быть Фортран. И как раз тогда у меня впервые появилось описание BCPL. Мне понравилась его четкая семантика. Я отложил Фортран, и в итоге вышел синтаксис Си и семантика BCPL.

Сейбел:Есть ли большие различия в том, как вы занимались программированием и теоретизировали по его поводу в начале карьеры и сегодня? Считаете ли вы, что программирование в каком-то смысле повзрослело или что вы повысили класс или узнали что-то такое, что заставляет вас оглянуться и сказать: “Господи, я же просто не знал, что творил!”?

Томпсон:Вовсе нет. Иногда я действительно оглядываюсь назад, но говорю: “Эх, а тогда ведь я был намного сильнее”. Начиная с момента, когда я неделю читал ту программу, и до 30-35 лет я глубоко понимал каждую строку написанного мною кода. Я мог писать программу весь день, а ночью продолжать сидеть и читать строку за строкой в поисках ошибок. На следующий день я возвращался к нему и, разумеется, находил ляп.