Анастасия Николаева - Я-муары. Откровенные истории блогера

Когда родилась Дашка, папе пришлось воевать уже на два фронта. Понятно, что сила была не на его стороне. Поэтому он старался просто не вступать в открытые боевые действия. Но иногда его терпения не хватало. Наша жизнь с сеструхой была постоянной партизанской войной. Перемирия быть не могло. На моей стороне был ум и опыт, на ее – молодость и военная закалка пятидневки – круглосуточного детского садика.

Я придумывала хитрые гадости или гадостные хитрости. Например, дождавшись, пока моя юная первоклассница уснет, я резко начинала трясти ее и кричать: «Даша, мы проспали школу. Быстро вставай и бежим.» Ошалелая со сна сестра напяливала в темноте на себя форму, хватала собранный с вечера ранец и ковыляла к входной двери. Там ее ловил опупевший отец, который никак не мог понять, куда его ребенок тащится в двенадцать часов ночи, да еще с ранцем.

Это я и Дашка

Сама Дашка, ничего особенно не выдумывая, в отличие от своей хитрой сестры, предпочитала честный кулачный бой. Как правило, кульминация этого боя неизменно приходилась на кульминацию отцовского блаженного послеобеденного воскресного сна. С ревом дикого бизона кидался разбуженный папа на нас. Но разве мы его боялись! Ха! Это он опасался нас. И не зря.

Помню одно весеннее радостное утро. Положила я большую папину тапочку на полуоткрытую дверь кухни. Думаю: войдет сейчас Дашка, чтобы позавтракать, дверь толкнет, а тапочка на ее глупую голову – плюх! Будет тут мне счастье и веселье!

Но мелкая тощая сеструха просочилась в кухню, не задев двери. Ей, тараканистой мелочи, и щели хватило, чтобы протиснуться туда и сесть пить чай. Следом за дочуркой выдвинулся на кухню папахен. Толкнув дверь, он моментально получил больно тапкой по лбу. Оглянувшись в ярости и не увидев никого, кроме пившей чай Дашки, он подскочил к ней, потрясая кулаками и вопя: «Ты зачем родному отцу тапкой в голову запустила?»

Мамуля со мной, разговорчивой

А Дашка была так восхищена моим коварством, что даже ничего вразумительного и ответить не смогла, только фыркнула так, дурочка, что весь чай свой расплевала. Пришлось новый наливать.

Увидев, что тапка упала на голову папы, я решила действовать вернее. Отследив момент, когда сестра оставила свой новый чай стыть на столе и отошла в комнату, я намешала ей щедрой рукой в чашку соли и перца. И еще сахара добавила, все же не чужая она мне. И села наблюдать. И что вы думаете! Опять вбегает на кухню неугомонный отец. Хватает чашку со стола и залпом выпивает: он на работу опаздывал.

Выпив, он, правда, на время забыл не только о том, что опаздывает, но и о том, кто он и где он. По-моему, он даже буквы забыл и речь человеческую. Потому что изо рта его вырывалось что-то среднее между «бе-бе-бе» и «ля-ля-ля». Ну, так это звучало по крайней мере.

Это я вам одно только одно папочкино утро описала. Потому что больше вы и не выдержите, слабаки. А папа выдерживал, но годы шли, сил становилось меньше. Поэтому-то он так и обрадовался, когда в квартире у нас завелся Сашка. Какое-никакое, а все ж подкрепление. А то до этого все больше тараканы заводились бесполезные. А тут вдруг целый мужик!

Свадьба, дети…

Так это все окрыляет, что, наверное, счастливые новенькие брачующиеся и новоиспеченные родители навсегда затерялись бы в пушистых белых облаках, если бы не было на планете Земля специальных людей, отвечающих за их заземление. Эти люди поставлены в таких местах, что никогда счастливцам, решившим стать ячейкой и продолжить свой род, их на кривой козе не объехать.

Какое-то тревожное чувство приближения грозных жизненных обстоятельств зашевелилось в душе моей после первой же фразы тетеньки в ЗАГСе, которая, с печалью глядя на нас, произнесла: «Дорогие молодожены, вот и кончилась ваша счастливая молодость». Мне было девятнадцать, и я несколько опешила от такого заявления. Тем более, что муж и гости, услышав сие, стали вести себя совсем неподобающе ситуации: хохотать, блеять и топать, что окончательно свело на нет торжественность момента.

Знала бы я, что ждет меня дальше. Боже мой, как же травмировали мою психику разные встречи с людьми при исполнении. Например, скажите, мои дорогие, как могла я нормально родить ребенка после того, как врач в приехавшей скорой помощи, которая должна была везти меня в роддом, спросил у жавшихся у машины мужа и мамы: «Кто из вас отец?» Согнувшись от смеха, я напрочь забыла о схватках. Более менее пришла в себя около роддома. Мы с мужем вошли в холл, предстали перед медсестрой, и она, скептически оглядев глистообразную меня с совсем незаметным животиком, строго спросила: «А вы уверены, что беременны?» После чего надежда на спокойные роды развеялась как дым. Если бы я тогда знала, что у людей бывает хуже, гораздо хуже, реагировала бы менее бурно.