Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

И все-таки – как это начиналось? Рецепта я не дам, да его и не может быть. Дам канву – как это МОЖЕТ быть. А потом – как это БЫЛО.

Действие первое. Встреча двух приятелей. Общие разговоры, пиво, решение создать компанию. В штате Массачусетс создать корпорацию стоит 200 долларов, и открыть её можно в тот же день. Если, конечно, действовать напрямую, а не через адвоката. Иначе – тысячи полторы и через неделю. Но, слава Богу, бумаги заполнять мы умеем, и адвокат нам в этом деле не нужен. Корпорацию открыли. В гараже поставили письменный стол, факс-машину, телефон. Пока за свои деньги. Еще долларов двести-триста.

Действие второе. Сдвинули головы, обрисовали концепцию компании, сформулировали идею создания нового противоракового препарата. Это – самое трудное. Идея должна быть реальной, выполнимой, новой, простой и наглядной. Её должны с легкостью воспринимать люди, совершенно далекие от науки и медицины, и не только воспринимать, но и с восторгом пересказывать другим, столь же далеким от науки и медицины. Которые должны настолько впечатлиться, что понести нам деньги, в уверенности, что деньги вернутся им сторицей. Это – самое непростое. Это – залог успеха. И дело НАШЕЙ чести – вернуть им деньги сторицей. Или хотя бы удвоить.

Действие третье. Нужно много денег. Испытания противораковых препаратов, как и других новых лекарств, – дело крайне дорогое. Сначала препарат надо создать – синтезировать или выделить из природных источников, очистить, охарактеризовать, в том числе с помощью новейшей технологии. Для определения или подтверждения химической структуры лекарств нужны ядерный магнитный резонанс, масс-спектроскопия, высокопроизводительная хроматография, да мало ли чего. На это нужно сто-двести тысяч долларов, для начала, как минимум. Далее – опыты на животных. Токсичность на мышах – двадцать тысяч долларов. Токсичность на крысах – двести тысяч. Токсичность на собаках – триста тысяч. Это только первые, однократные тесты на токсичность, с минимальным набором биохимических анализов крови. А надо еще оценить эффективность противоопухолевой активности потенциального лекарства. Это еще многие и многие десятки тысяч, сотни тысяч долларов.

Животным под кожу прививается раковая опухоль человека, лекарство-кандидат вводится шприцом в кровоток, и на протяжении нескольких недель изучается его действие на размер опухоли в сравнении с контролем, выживаемость животных, опять же в сравнении с контролем, и биохимические показатели крови по ходу опытов. А еще ФК – фармакокинетика. А еще опыты с тем же лекарством-кандидатом, в которое введена радиоактивная метка (еще несколько десятков тысяч долларов), чтобы узнать, куда лекарство идет, как долго задерживается в организме и как скоро и в каком химическом виде выходит. Все это требует FDA (Food and Drug Administration), здешний Минздрав, с ним не поспоришь. На круг – как минимум два миллиона. Долларов. Для начала. А еще – опытно-промышленное получение лекарства-кандидата с четкой разработкой регламента производства, плюс регламента контроля качества. Это делает промышленное предприятие с необходимым статусом GMP, которое мы должны найти, с ними договориться, заключить контракт, предоставить все необходимые материалы, и с ними отработать регламент. Это еще пара миллионов долларов.

Вопросы есть? В смысле, что на это нужны деньги, которых пока нет?

Миллиона три-четыре, для начала. Это – очень скромно.

Деньги должны дать инвесторы.

Ха.

Здесь начинается высший пилотаж.

Деньги за просто так никто не даст. Вы дадите? Деньги дают ТОЛЬКО тогда, когда у инвестора есть определенная уверенность или хотя бы сильная надежда, что деньги ему вернутся, и с хорошей прибылью. Инвестор должен нас полюбить, мы должны быть ему симпатичны в самом прямом смысле этого слова, мы должны попасть с ним в душевный резонанс. Да, мы должны его еще найти…

Для этого в компании есть определенная структура. Есть CEO (Chief Executive Officer), который имеет десятки и сотни контактов с финансовым миром США. Его знают, у него должно быть победное прошлое, он – в прошлом – уже сделал многих миллионерами. Тогда на него «ставят». Ему верят. Не слепо, но верят. КПД работы с инвесторами – порядка одного-двух процентов. Ну, пять процентов. Больше не бывает. Это значит – на двадцать полетов по США из конца в конец для встречи с потенциальными инвесторами как-то срабатывает максимум один. Остальные – впустую.