Эндрю Блам - Сеть. Как устроен и как работает Интернет

Мы следуем вдоль кабельного канала к центру здания, в зону, известную как «Квартал операторов». Собрать «больших ребят» в центре здания – весьма практичная идея: это уменьшает вероятность того, что придется тянуть кабель от одного конца здания до другого, а ведь это шестьсот футов! Но в этом есть и символический смысл: «большие ребята», словно самые популярные красавчики в классе, и должны тусоваться в самом центре вечеринки, пока остальные стоят в сторонке и вытягивают шеи, чтобы их получше рассмотреть.

Мы подходим к освещенной клетке. Тройер – профессионал, и он не разглашает секретов о том, каким компаниям принадлежит здешнее оборудование, но с удовольствием рассказывает об устройстве «типичной» инсталляции. В ближнем углу отсека размером с место на парковке расположилась DMARC – «точка демаркации»: это старый телекоммуникационный термин, означающий место, где заканчивается оборудование телефонной компании и начинается оборудование клиента. Прочный короб из металла и пластика размером с распределительный щит большого дома – это коммутатор, в котором Equinix передает коммуникационные кабели своим клиентам. Это промышленный эквивалент телефонной розетки: пассивное устройство, задача которого – обеспечить упорядоченность кабелей и простоту их подключения. От него кабели идут через расположенные наверху желоба к основным стойкам.

Стойки в дата-центрах всегда имеют ширину 19 дюймов – настолько распространенный стандарт, что он сам по себе стал стандартной единицей, – «юнит» ( rack unit, RU ) в телекоммуникационной стойке всегда имеет габариты 19 на 1,75 дюйма (глубина может быть различной). Основная работа здесь возлагается на пару роутеров Juniper T640 – это машины размером с сушилку для белья, предназначенные для отправки огромного количества пакетов данных к местам назначения. Эти два, вероятно, настроены таким образом, чтобы в случае отказа одного второй немедленно принял эстафету. Тройер считает подключенные к одному из них 10-гигабайтные порты, каждый с растущим из него желтым кабелем и зеленым огоньком. Их семнадцать. Вместе они могут пересылать до 170 Гб в секунду – такой объем трафика региональная компания вроде Cablevision может собрать, если будет одновременно обслуживать три миллиона абонентов. Чтобы отправлять такую прорву пакетов данных в нужных направлениях, необходимо сверять их с внутренним списком возможностей и принимать бессчетное количество логических решений, а это требует серьезной вычислительной мощности, которая, в свою очередь, вырабатывает очень много тепла. Его приходится отводить при помощи бешено вращающихся вентиляторов, чтобы машины не сгорели. И эти машины трудятся изо всех сил. Мы зажмуриваемся от потока раскаленного воздуха, веющего на нас через сетчатую стену клетки.

Рядом с большими роутерами расположилась стойка с парой устройств, выглядящих слишком незначительно, чтобы выполнять сколько-либо важную работу по раздаче веб-страниц или видео. Скорее всего, они осуществляют мониторинг трафика этой сети при помощи специального ПО, словно вышколенные ассистенты в белых лабораторных халатах, делающие записи в блокнотах. Под этими серверами находится «внеполосное» оборудование, то есть соединенное с остальным миром полностью независимой от основных роутеров линией, возможно даже через телефонный модем, или, реже, через мобильную сеть (как сотовый телефон), либо с помощью обоих способов одновременно. Оно здесь на случай аварии. Если что-то страшное случится с Интернетом (или, во всяком случае, с данным его участком), то эти «сетевые няньки» могут добраться до больших роутеров, чтобы их починить (или хотя бы попытаться). Никогда нельзя полагаться на свои неисправные линии.

Впрочем, есть и другая возможность: массивный фильтр питания на полу, из которого торчат не только толстые электрические провода, но также и кабель, соединяющий его с Сетью. Подобно тому, как вы у себя дома можете вынуть и снова вставить кабель в разъем сетевой карты, чтобы «оживить» соединение, так и этот фильтр позволяет сделать то же самое, только дистанционно. Инженер может выключить и снова включить питание на расстоянии, а это часто срабатывает даже в случае этих монстров ценой в полмиллиона долларов. Но не всегда. Бывает, что техникам приходится заявляться сюда собственной персоной, чтобы подергать контакты.

Equinix Ashburn принимает свыше 1200 посетителей в неделю, хотя, глядя на помещения компании, в это трудно поверить. Из-за своих размеров и круглосуточного графика работы здание кажется пустынным. Пока мы ходим по длинным коридорам, нам лишь иногда встречаются люди – например, парень, сидящий на полу в позе лотоса и с ноутбуком на коленях, подключенным к одной из гигантских машин. Или другой, устроившийся на стуле со сломанной спинкой. Здесь неуютно из-за сильного шума, холодного и сухого воздуха и вечного полумрака. И если кто-то из этих ребят сидит тут на полу, то наверняка потому, что где-то возникла неисправность: линия нестабильна, «сгорела» сетевая карта или случилось что-нибудь еще. Работа со сложным оборудованием интеллектуально изнурительна, но часто она еще и некомфортна физически. Когда мы проходим мимо усталого парня, сидящего в кругу света, словно маленький тролль, Тройер сочувственно качает головой: «Еще один бедняга на полу». И потом кричит в его сторону: