Николай Липкин - Избранный

– Давай еще посидим, – не сдавался Игорь.

– Да ну тебя! Я пошел, – сообщил Шкапчик, поднимаясь из-за стола. Неровным шагом он направился в сторону девушек. Через пару минут вернулся обратно с довольной улыбкой до ушей:

– Все нормуль! Брюнетку зовут Риммой. Как беленькую, я, если честно, не расслышал. Познакомиться не прочь, только за столик к нам идти не хотят, хотят, чтобы мы сами к ним пересели.

Римма выглядела так, как будто только что сошла со страниц Instagram. Тут было все: опахало нарощенных ресниц, шатированные брови, прокаченные гиалуронатом губы, контурированные филлерами высокие скулы, отблеском зубных виниров можно было выманивать заблудшие души из царства мертвых. Груди третьего размера в облегающей майке игнорировали закон всемирного тяготения.

Подобных «инстаграм-див» Игорь не любил. Одна из таких – известная белорусская «светская львица» – всячески отравляла ему жизнь, когда он встречался с Ирочкой. Ее страница в соцсети была предметом Ирочкиного идолопоклонничества. Если дива выкладывала фото в купальнике со своего отдыха на Мальдивах, ему приходилось все бросать посредине строительного сезона, покупать Ирочке точно такой же купальник и везти ее на море. Когда та выложила пост с новым Lexus, подаренным мужем-олигархом, Игорю пришлось разориться на покупку машины Ирочке. Тоже Lexus, только, конечно же, подержанный и намного попроще. В предыдущий, крайне тяжелый с финансовой точки зрения год это отчаянное сражение Эллочки-людоедки с дочерью американского миллиардера Вандербильда заставило Игоря сдаться и трусливо покинуть поле боя, предварительно он оплатил полгода аренды совместно снимаемой трехкомнатной квартиры в Зеленом Луге. Блондинку с длинными волосами звали Боженой. Невысокая, стройная девушка с сережкой-гвоздиком в носу и татуировкой в виде иероглифа на шее. Околотворческая натура, в Facebook такие обычно публикуют свои фото в каком-нибудь балахоне или смешном колпаке, с бокалом вина в руке и надписью: «Личная жизнь – все сложно» или «В моем омуте черти топятся».

Подошел долговязый официант.

– Предложить могу только холодные закуски и спиртное, кухня прекращает работу за полчаса до закрытия. А сейчас… – он посмотрел на наручные часы и с нескрываемым удовольствием сообщил, – уже десять тридцать две.

– Да и ладно! Куда еще кушать-то? Может, чего… Это самое… Выпьем за знакомство? – предложил Шкапчик.

– Да, мы все равно уезжать собирались, скучно здесь. В караоке поедем, – сообщила Божена.

– А нас с собой возьмете? – спросил Шкапчик.

– Как хотите, – пожала плечами Римма.

– Поедем в караоке? – спросил Шкапчик Игоря, пихнув локтем в бок.

Игорь обреченно махнул головой. В уме он судорожно прикидывал стоимость стоявших перед девушками почти допитой бутылки шампанского и салатницы с фруктами и пытался приплюсовать их к общему со Шкапчиком счету.

Официант принес один общий счет, как будто специально положил его возле Игоря. «И нельзя было чуть попозже подойти знакомиться, после того как девушки рассчитаются! – злился он про себя на Шкапчика. – Они же сидят здесь дольше нас! А если они раньше чего-нибудь заказывали?» Тяжело вздохнув, Игорь взял счет.

– Не-а! Давай его сюда! – заявил Шкапчик. – В прошлый раз ты платил, теперь моя очередь!

– Я тебя пригласил, я и плачу! – сказал Игорь, стараясь придать твердость своему голосу.

– Никаких «я плачу»! Тендер выиграешь – разберемся, – многозначительно подмигнул Шкапчик, выхватывая счет из рук Игоря.

Впервые за вечер происходящее перестало казаться Игорю таким уж беспросветно унылым.

Как-то так получилось, но за тридцать семь лет своей жизни Игорю так и не удалось побывать в караоке. У него не было слуха и петь он не любил.

Караоке-клуб, выбранный девушками, назывался «Корсет», и находился он в здании гостиницы «Беларусь».

Говорливый ведущий усадил Игоря и компанию возле самой сцены, в центре которой под светом софитов на высоком барном стуле в полоборота к зрителям восседала одинокая девушка с микрофоном в руке. На губах ярко-красная помада. Обтягивающее платье с высоким разрезом заманчиво оголяло выставленную вперед ногу. Большие полукруглые диваны с множеством мягких подушек, приглушенный свет ажурных люстр со стеклянными подвесками, драпированные алым бархатом стены и девушка с ярко-красными губами – все это создавало хорошо продуманную атмосферу предвкушения дорогого шабаша.

За соседним столиком расположилась компания из шести шумных кавказцев: пятеро небритых бруталов с надвинутыми на глаза пышными бровями, в одинаковых черных кожаных куртках, несмотря на духоту в зале, и один дрыщ в шелковой кислотно-фиолетовой рубашке с бабочкой. Почему-то всегда в подобных компаниях присутствует чувак с бабочкой. Это, наверное, что-то типа страшненькой подруги у девушек.