Николай Липкин - Избранный

– Федор, это феноменально! Я тебе говорю, это – фантастически феноменально, Федор! Фигурально выражаясь, я бы даже сказал: феерично! Фатально! Какая фабула! Настоящий фурор! Пусть в этом даже есть определенная доля фанфаронства! Зато ни капли фиглярства!

Вжатый мощной дланью товарища грудью в салат, Федор безвольно хлюпал в его подмышке.

Непонятно, что в этой паре было более фантасмагоричным: то, что все похвалы в адрес Федора следовали на букву «ф», или то, что здоровяк, несмотря на дорогой костюм, больше смахивал на спившегося лесоруба, чем на человека, способного настолько фантастически филигранно фраппировать формулировками.

– Смотри, смотри, – Шкапчик глазами показал за спину Игоря. – Тише, тише ты! Не оборачивайся так резко. Потихонечку… Там такие… сидят!

Игорь осторожно повернул голову. За его спиной через два столика возле стойки с патефоном сидели три стройные девушки: красивая эффектная брюнетка и две блондинки, одна с длинными прямыми волосами, другая с короткой стрижкой под мальчика.

Долговязый официант с брезгливой улыбкой, прикрывающей всегдашнюю тоскливую ненависть к посетителям, принял заказ. Записав все в блокнот, забрал с собой меню. Игорю стало неприятно. Он понимал, официанты не любят посетителей во всех ресторанах, но в хороших ресторанах принято хотя бы не делать это так демонстративно.

– Ты рыбак? – спросил Шкапчик.

– Не очень, – пожал плечами Игорь.

– Жаль. Все равно покажу!

Шкапчик достал из кармана смартфон. Пролистал фотографии.

– На вот, смотри!

На фото незнакомый мужчина с широким довольным лицом держал на вытянутой руке за хвост здоровенную щуку.

– Шестнадцать килограмм! На прошлых выходных выловил! – восторженно сообщил Шкапчик.

Продолжил:

– Поехал я к матушке в деревню. Я почти каждые выходные туда езжу, она у меня возле Вилейского водохранилища живет. С женой как раз поцапались на неделе. В пятницу с работы собрался пораньше и поехал сразу к матушке. До Вилейки благо недалеко – сто четыре километра от дома по спидометру. Сестра с мужем тоже приехали. Они в Молодечно живут. Сели мы, значит, с сестроебом и выкушали по пол-литра на каждого. А там у матушки возле дома небольшой деревянный пирсик, мужики туда лодки привязывают. Решили прямо оттуда порыбачить. Вечер уже, темно. Сестроеб удочку взял, а я дай, думаю, спиннинг покидаю! Кинул пару раз – ничего. Сестроеб тоже пустой. Потроллили с часик. Не клюет, хоть ты что! Решили: пора уходить, дома водка стынет. Кинул я напоследок, тяну… Не тянется! Блин, думаю, за какую-то корягу зацепился! И тут она как рванет… Еле спиннинг в руках удержал. Минут сорок маял ее, маял. Весь взмок. Хорошо, сестроеб за сачком для подсечки сбегал.

Игорь почувствовал себя обманутым. Он всегда полагал, что удачная рыбалка может быть только ранним утром. Так, во всяком случае, уверял его бывший компаньон.

Иван был заядлым рыбаком. Когда они работали вместе в Фаниполи, он постоянно таскал Игоря с собой на рыбалку. Для Игоря это была совершенно изуверская пытка. Каждые выходные требовалось вставать в четыре утра, два часа трястись по ухабам на уазике Ваниного отца. На рыбалку они ездили куда-то на озера под Шишицы. По мнению Вани, там был самый клев. «Щука по утру голодная, блесну целиком захватит, не успеешь в воду закинуть!» – уверял Игоря его компаньон.

И это при том, что недалеко от Фаниполи открыли платное озеро со всеми удобствами: беседками, мангалами, рестораном с гостиницей. На берегу, возле самой воды, стояли деревянные скамеечки для удобства рыбаков. Бегал даже специальный мальчик, который насаживал червя на крючок особо брезгливым пользователям. Через дорогу от их производства находился небольшой пруд, куда ходила рыбачить местная детвора. С удочки на хлеб там ловились замечательные карасики размером с добрую ладонь. Но нет, Ивана это все не устраивало! Рыбачить они ездили за сто километров от города! Игорь страдал. Переться на разбитом уазике в какую-то уебень, встрять по дороге в грязь, выталкивать машину по колене в жидком месиве… И все это для того, чтобы, приехав на место, закидывать в воду привязанный к палке кусок блестящего металла с крючком, а затем вытягивать его обратно.

В обычной рыбалке с удочкой была хотя бы прелесть квиетизма: отрекшись от мирского, сидеть на берегу, с мистическим унынием созерцать рябь на воде вокруг трепещущегося поплавка, выжидая, когда какая-нибудь глупая, жадная рыбина решит покуситься на твою наживку. Здесь же, на озерах, они только и делали, что перебирались с места на место, съедаемые комарьем, хлюпали по колено в воде в вонючих трясинах и заводях, обрастая иглистой жижей и вонючей тиной, меняли блесны на спиннингах, заползали на какие-то коряги, выискивая места клева. И, главное, все без толку! Иван уверял, что это все из-за Игоря. Более нефартового в рыбалке человека он еще не встречал. Такого с ним никогда не случалось. В прошлом году здесь же, под Шишицами, они с отцом за день вытащили каждый по десять щучек. Даже шестилетний племянник, которого они взяли с собой, вытянул карпика на пятьсот грамм…