Биггс Бартон - Путь хеджера. Заработай или умри

К сожалению, компания Grant, разочаровавшись в таком направлении бизнеса, как управление инвестициями, в начале 2010 года продала этот бизнес частной инвестиционной компании, где Дэвида Доуза заменили более молодым управляющим. Доуз не смог найти другую работу, и это очень его расстраивает. Из-за падения цен на акции Grant он потерял бо́льшую часть своих денег, став еще более зависимым от богатства жены.

Сделка с картинами и текущие расходы на содержание имущества разорили Микки, и теперь он круглый год живет в своей квартире в Хэмптонсе – без Ванессы. Джо звонил ему несколько раз, но эти разговоры не доставляют им удовольствия, потому что они больше не могут довериться друг другу. Лорд Рэндольф просто исчез, хотя Джо слышал, что он живет в Куала-Лумпуре с какой-то китайской женщиной. Даг вернулся с семьей в Кливленд, где купил заправочную станцию. Перо руководит небольшим фондом из так называемого мотеля хедж-фондов в Нью-Йорке. Он счастлив, хотя развод с «его Нэнси» обошелся ему очень дорого. Спокейн поселился в Палм-Бич, а Рэвин уехал в Аризону, где сотрудничает с Институтом Санта-Фе. Процедура прекращения деятельности Bridgestone и урегулирования возникших в связи с этим судебных исков существенно сократила их капитал, но, поскольку они не привлекали заемных средств, их вряд ли можно назвать бедными людьми.

Эта книга была написана осенью 2010 года, и хотя уже почти год рынки остаются вялыми, большая игра с деньгами продолжается по всему миру. Богатых людей не устраивает доходность инвестиций, предлагаемая хедж-фондами и фондами фондов, поэтому они изъяли из них огромный капитал. Они зализывают раны и держат сбережения в наличных или облигациях. С начала медвежьего рынка осенью 2007 года более трех тысяч хедж-фондов обанкротились или закрылись, а их партнеры и сотрудники потеряли работу и теперь ищут возможность зарабатывать на жизнь. Этот бизнес становится более концентрированным: теперь двести крупных хедж-фондов контролируют 80 процентов всех активов. Начального капитала для открытия новых хедж-фондов практически нет.

Безусловно, не только крупные хедж-фонды Bridgestone и ВА пострадали от резкого сокращения объема капитала во время большой финансовой паники. Были и другие, даже еще более крупные фонды инвестиций в разные виды активов, которые ввели ограничения на изъятие капитала в 2008 году; впоследствии, не сумев обеспечить требуемый уровень доходности, они либо прекратили свою деятельность, либо умирают медленной смертью. В конце 2010 года многие фонды еще не достигли порогового уровня стоимости активов, поэтому не могут адекватно оплачивать работу своих самых талантливых сотрудников. К тому же им с трудом удается получать фиксированное вознаграждение за управление активами.

При всем при том крупные пенсионные фонды, фонды штатов и государственные инвестиционные фонды увеличивают капиталовложения в свои хедж-фонды. В 2008 году последние потеряли всего 20 процентов, тогда как доходность портфелей акций американских компаний снизилась на 40 процентов, а портфелей акций компаний с малой капитализаций и развивающихся рынков – на 50–60 процентов. Другие классы активов, такие как коммерческая недвижимость, частные акции, товары и венчурный капитал, показав такие же плохие результаты, оказались неликвидными.

В 2009 году выжившие хедж-фонды выросли примерно на 23 процента, таким образом, с августа 2008 года до 2009 года (в разгар кризиса и его последствий) хедж-фонды обеспечивали более высокую доходность по сравнению с большинством других стратегий и классов активов. Однако в квантовых фондах, таких как ВА, дела обстояли гораздо хуже. В момент закрытия ВА фонд сократился на 78 процентов. В один из мрачных дней Джо подсчитал, что он лично потерял 96 процентов личного капитала, заработанного в период максимальной доходности. Индекс S&P 500 повысился за 2009 год на 26 процентов, и Джо до сих пор терзает себя за то, что упустил этот момент.

Согласно результатам исследований, за первое десятилетие XXI века так называемые агрессивные хедж-фонды обеспечивали инвесторам доход в размере 15 процентов в год – при высокой волатильности; кроме того, они теряли деньги на протяжении трети месяцев. Фонды с низкой волатильностью, придерживавшиеся альфа-стратегий и стремившиеся к нейтрализации рыночного риска, обеспечивали доходность 11,5 процента в год и теряли деньги только в 11 процентах месяцев. Крупные институциональные инвесторы знают, что им нужно – вторая группа фондов, фонды с низкой волатильностью. Туда они и вкладывают деньги. После двух долговременных периодов медвежьего рынка крупные институциональные инвесторы больше не допустят таких серьезных убытков. Поэтому они вкладывают много денег и в финансовые инструменты с фиксированной доходностью, от казначейских облигаций до долговых обязательств развивающихся рынков.