Шейн Сноу - Dream Teams - команда как единый организм

Нити заговора тянулись далеко наверх. Капитан полиции Феррандини клялся, что конгрессмен «умрет в этом городе». А шеф полиции Джордж Кейн, тоже симпатизировавший экстремистам, был готов закрыть на это глаза.

Конгрессмен планировал пообщаться с простыми гражданами. Он намеревался поездом проехать от Иллинойса до Вашингтона, по пути сделав несколько остановок для выступлений перед публикой. После остановок в Коламбусе, Питтсбурге, Нью-Йорке, Филадельфии и Гаррисберге он собирался посетить Балтимор, где его должны были встретить и доставить в отель «Юто-Хаус». Там конгрессмен планировал выступить с краткой речью, а затем его должны были вновь отвезти на вокзал, где начинался последний этап его путешествия в Вашингтон.

Хотя в Америке местная полиция обычно предоставляет заезжим политикам вооруженное сопровождение (которое чаще всего сводится к спектаклю с перекрытием улиц и сиренами), план заговорщиков предусматривал, что шеф полиции Кейн в последнюю минуту заявит, что у него нет ни одного свободного человека для сопровождения конгрессмена, и предоставит его самому себе.

Заговорщики собирались расставить по всему пути следования своих людей, которые должны были оповещать о передвижениях конгрессмена. Они также планировали устроить инсценировку уличной драки в тот момент, когда конгрессмен будет проходить по вестибюлю вокзала в Балтиморе, чтобы отвлечь внимание станционных полицейских. А в изображавшей зевак толпе, окружившей место происшествия, должны были находиться вооруженные люди, в том числе как минимум один полицейский, которому и предстояло применить оружие против конгрессмена и сопровождавших его лиц.

Выслушивая доклад Уэбстера и Уорна, Хатчинсон ощущал все большую тревогу. Речь шла не просто о саботаже на железной дороге. Необходимо было ставить в известность официальные власти. Но насколько далеко продвинулся заговор? Хатчинсон распорядился, чтобы Уорн предупредил конгрессмена и порекомендовал ему отправляться прямиком в Вашингтон, отказавшись от выступления.

Однако конгрессмен колебался. С учетом сложившей обстановки отказ от выступлений перед публикой мог иметь для него катастрофические последствия как для политика. А если спугнуть террористов прямо сейчас, то это могло вынудить их в будущем действовать еще более активно. Но доказательства заговора были весьма убедительны. Он попросил Уорна доставить его прямо в Вашингтон после выступления в Гаррисберге, не ставя никого в известность.

Хатчинсон неохотно согласился, понимая, что любая утечка информации может поставить крест на расследовании заговора. Он нервничал. Ведь тут речь шла не о промышленном шпионаже, а о жизни или смерти. А заговорщиком мог оказаться любой.

За исключением мистера Фелтона. К такому выводу пришел Хатчинсон, приняв во внимание тот факт, что именно Фелтон привлек их к расследованию. Следовательно, он был вне подозрений. Теперь настала очередь детективов привлечь к делу его самого.

И с помощью Фелтона они разработали план.

В день, когда было запланировано убийство, конгрессмен-республиканец от седьмого избирательного округа штата Иллинойс, закончив речь в Гаррисберге, на которую собралось огромное количество людей, извинился и удалился в свой гостиничный номер. Там он переоделся в одежду, подготовленную детективом Уорном, – фетровую шляпу и длинное пальто – и в одиночку покинул отель через черный ход. Хатчинсон и телохранитель, ждавшие его снаружи, проводили конгрессмена к вечернему поезду на Филадельфию. Уорн уже ждал его там, заранее заказав кресло-каталку для своего «брата-инвалида», которому требовалась помощь.

Пересаживаясь в Филадельфии с одного поезда на другой, переодетый конгрессмен проковылял по всему вокзалу, превосходно сыграв роль инвалида. Заговорщики, дежурившие на вокзале, чтобы предупредить остальных участников, не обратили на него внимания, и конгрессмену удалось незамеченным сесть на поезд, следовавший в Балтимор.

Тем временем команда Хатчинсона принимала меры по изменению расписания поездов. Им удалось скрытно организовать дело таким образом, что поезд, ушедший в Балтимор раньше, двигался с медленной скоростью по объездному пути, а тот, на котором ехал конгрессмен, наоборот, ехал быстрее и прибыл в Балтимор раньше назначенного времени.

И снова никто не обратил внимания на «инвалида» в ковбойской шляпе, который вместе со всей «семьей» пересаживался в поезд, следовавший в Вашингтон.