Чарльз Уилан - Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Почти все государственные чиновники, законодатели и ученые предполагали, что менеджеры этих банков знают, что делают. Сейчас, оглядываясь назад, всем понятно, что это было не так. Подразделение финансовых продуктов AIG, например, заработало в 2005 году 2,5 миллиона долларов до уплаты налогов, в основном за счет продажи по заниженным ценам страховок на сложные, непонятные ценные бумаги. Эта стратегия – ее часто описывают как «собирание монеток перед катком», – в обычные годы довольно прибыльная, в плохие времена может привести к катастрофе. Осенью прошлого года AIG имела превосходную страховку на более чем 400 миллиардов долларов в ценных бумагах. В настоящий момент правительство США, пытаясь спасти эту компанию, выделило около 180 миллиардов долларов в виде инвестиций и займов для покрытия потерь, которые, как оказалось, спасти с помощью сложнейшего моделирования рисков AIG было практически невозможно [121].

Привлечение капитала. Защита капитала. Страхование от рисков. Спекуляции. Вот и все. Вся бурная деятельность на Уолл-стрит или Ласаль-стрит, где сосредоточены фьючерсные биржи Чикаго, относится к одной или нескольким из этих категорий. Мир больших финансов часто описывают как своеобразный Лас-Вегас для богатых людей: риск, блеск, неординарные личности и огромные суммы денег, переходящие из одних рук в другие. Однако это неудачное сравнение. Все происходящее в Лас-Вегасе – игра с победителями и проигравшими. Если в блек-джек выигрывает игорное заведение, вы проигрываете. А шансы на победу у заведения изначально существенно выше ваших. Если вы играете в блек-джек достаточно долго – во всяком случае, если, играя, не подсчитываете карты, – то практически с математической точностью в конце концов продуетесь в пух и прах. Лас-Вегас предлагает развлечения, но никакого более широкого социального предназначения у него нет. Зато оно есть у Уолл-стрит. Б о льшая часть того, что там происходит, – это игра с положительной суммой. Создается что-то новое; запускаются новые бизнесы; люди и компании вполне эффективно управляют рисками, которые в противном случае могли бы их разорить.

Конечно, не любая сделка приносит прибыль. Люди нередко делают инвестиции, о которых потом сожалеют, точно так же и рынки капиталов обладают исключительной способностью расточать огромные средства; вспомните об акциях вашей любимой разорившейся интернет-компании. Миллиарды долларов были вложены в неработавшие предприятия. «Пузырь» на рынке недвижимости и обвал на Уолл-стрит сделали то же самое, только в большем масштабе. Пресловутая «невидимая рука» Адама Смита разбрасывается огромными капиталами, которые больше никто никогда не увидит. В то же время некоторые потенциально весьма прибыльные предприятия испытывают сильнейший голод, лишенные капитала из-за отсутствия достаточного залога. Современных экономистов, например, сильно беспокоит тот факт, что слишком мало кредитов доступно сегодня для бедных семей, которые хотели бы инвестировать эти средства в человеческий капитал. Университетский диплом – отличная инвестиция, но в случае невыполнения обязательств его нельзя отобрать у заемщика в качестве залога по обеспечению кредита.

И все же финансовые рынки делают для капитала то, что другие рынки делают по отношению ко всем другим ресурсам: они распределяют капитал высокопродуктивным, хоть и не идеальным способом. Благодаря им капитал течет туда, где он может принести максимальную прибыль, то есть в отнюдь не самом плохом направлении – по сравнению, скажем, со случаями, когда средства идут компаниям, управляемым коммунистическими партийными функционерами или друзьями короля. И тут, как и в любой другой сфере экономики, государство может сыграть роль как врага, так и друга. Оно может нарушить нормальное функционирование рынков капитала одним из тех способов, какими обычно портит все остальное, – обременительными налогами и излишне строгим регулированием, отвлечением капитала на проекты-фавориты, возведением на пути созидательного разрушения преград, мешающих ему делать свое суровое, но очень нужное дело. Но государство способно и повышать эффективность финансовых рынков – за счет минимизации мошенничества, принудительного обеспечения прозрачности системы, создания и обеспечения эффективной работы нормативной базы, а также предоставления общественных благ, снижающих стоимость ведения бизнеса, и других подобных мер. И опять же, очень трудно разобраться в том, какие действия государства какой из этих целей служат.