Влад Борисов - Морта

– Готов, готов, Сергей Макарыч, уже все пузо отлежал, вот только честно скажите, серьезно там? Переживаю, как-никак…

– Это нормально, пережибать то есть. Сделаем рентген, обстоятельно бсё, потом чик – и готобо.

– Держись, Базиль, и с ползадницей тоже живут. – летёхи с интересом прислушивались к разговору.

– Нет, нет, Базиль, Базилий то есть, шутники тут быскались. Бот быпишу на клизму назначение, похихикаете. Ты их не слушай. Анализы сдашь, после на рентген отвезут. Бот бы кстати, – Старик сердито ткнул пальцем в шутников, – и побезете.

Как только за доктором закрылась дверь, мои соседи сразу оживились

– Да, Базиль, успокаивает он тебя. Макарыч еще тот хирург, – Кирилл подмигнул напарнику, – вот знаешь прапора Овчарова. Нет? Ну это тот, что столовой заведует.

– Кухонные наряды который материт? Кто же его не знает? Хромает он ещё.

– Ну вот, видел конечно же. А что случилось то знаешь? Всего-то занозу посадил. Раз – и полмышцы как ни бывало. Скажи Серёга?

– Отож. Макарыч совсем стариком стал. Вот раньше говорят классный хирург был. А теперь все, глаз уже не тот, руки трясутся…

– Чего трясутся то, зашибает что ли?

– Ну ты даёшь, кто же из врачей не зашибает? Спирт то где весь? То-то и оно.

Друзья расхохотались, довольные своей шуткой.

– Не тушуйся, Базиль, все будет хорошо, боевые шрамы украшают настоящего мужика. Девки любить будут. Знакомишься, например, с подругой и рассказываешь крутую историю с героической личностью – это ты про себя, если что. А потом приглашаешь шрамы боевые показать. Интим, однако.

Веселье было прервано медсестрой, пожилой уже женщиной, пришедшей брать анализ крови.

– Что весёлые такие? Я так понимаю, вас Сергей Макарыч санитарами назначил? Каталку заберёте в инфекционной. Я как раз успею кровь взять. Ну, чего сидим, кого ждём?

Быстро расправившись с анализами, меня укатили на рентген, который делала все та же шустрая медсестра. Некоторые неудобства были вызваны моей малоподвижностью, но, с помощью двух бравых хлопцев, все проблемы были оперативно решены. Сестра им вынесла благодарность и меня с ветерком транспортировали на место. На этом всё завершилось. То есть вообще завершилось.

Я ожидал, что операцию сделают почти сразу же. По горячим следам, точнее по припекающим, если говорить о моей пострадавшей части тела. Однако, вечер прошёл лишь в тревожном ожидании. Одолеваемый плохими предчувствиями, я промучился до полуночи. Соседи уже храпели аки былинные богатыри, а мне сон все никак не мог подарить спасительное забытие. Я пересчитал всех овец, а заодно собак и пастуха, сделал дыхательные упражнения, рекомендованные для успокоения и как-то незаметно для себя съехал с реальности. Я равнодушно наблюдал как поднимаюсь над кроватью. «Поскольку это сон, – сказал я себе, – то ничего страшного не происходит, надо вернуться на место и нащупать под собой кровать». Я пошевелил руками и ничего не почувствовал. Тут я очнулся.

Потрогав кровать, я понял две вещи. Во-первых, то, что я действительно сплю, а во-вторых, что всё не так, как кажется, особенно когда спишь. Это возымело положительный успокаивающий эффект, способствующий мягкому проваливанию в объятия Морфея. Сон не заставил себя ждать, но теперь отдаваться ему было легко и спокойно. До самого утра я парил, сначала робко и неуверенно, и только по коридорам госпиталя. Дежурное освещение наполняло приятным полумраком помещения, при этом скрадывая объёмы и все, что затаилось в тени углов и стен, недосягаемых для слишком мягкого света. Я несколько раз чиркал стены, потолок и некоторые предметы, так некстати расставленные у стен. К счастью все кончалось мирно, без разрушений и повреждений. Зато, когда я вырвался на волю из этого каменного склепа, то вздохнул полной грудью и чуть не запел от восторга. Передо мной был весь мир, и этот мир был моим. Замечтавшись, я налетел на выведенную на крышу госпиталя телевизионную антенну и от неожиданности ухватился за неё, а когда она стала прогибаться от моего веса, пришёл в себя, оттолкнулся и спикировал на землю. С удивлением посмотрел на скривлённую моими стараниями антенну и меня посетила одна глупая мысль.

Мне показалось забавным вернуться в расположение роты и подшутить над сослуживцами. Я был уверен, что ротный наряд спит, вместо того чтобы бдеть, неся ночную службу. Это был мой сон с моими правилами, поэтому всё должно было быть так, как хотел я. То, что я увидел на месте, моим представлениям соответствовало, и меня нисколько не удивило. Вытащив штык-нож из ножен дежурного, я поместил его в стол командира роты. Но этого мне показалось мало. Пролетев подобно “дикому, но симпатичному” привидению через ряды кроватей, я поменял по одному сапогу из каждой пары, выставленных на ночь перед кроватями. Напоследок, пролетая мимо штаба, не отказал себе в удовольствии заглянуть “на огонёк”. Прибрал фуражку раскачивающегося на стуле офицера и поместил её на знамя части. Довольный своей шуткой, я как-то сразу проснулся в уже опостылевшей кровати. Интересно было то, что сон я помнил весь, а такое случалось со мной редко. Сей факт положительно сказался на моем настроении, и я стал выдумывать какие ещё козни можно будет сотворить в следующем сне.