Андрей Белянин - Опергруппа в деревне

Филимон Груздев (а это был он, вне всяких сомнений) дюзнул мимо нас со скоростью Мюнхаузена на ядре! Причём ядро было о-очень горячим... Мой напарник кинулся было в погоню, но я успел удержать его за штанину. Нет, вру, тормознуть Митьку на стартовом рывке и пятерым стрельцам не под силу. Я удержал его штаны. Парень запутался, матюкнулся и грохнулся, скоростной дьяк скрылся в перелеске.

— Возьмём на обратном пути, — запоздало объяснил я. — Не думаю, что он туда очень уж надолго...

Митяй мрачно подтянул штаны и надулся, но время подтвердило мою правоту. Нравоучительная сельская история про Доньку и Аньку так и осталась незаконченной, а думный дьяк уже спешил обратно. Либо разговор был чересчур коротким, либо он что-то получил и несёт передать кому-то с рук на руки. Заговорщик тот ещё, хотя уровень интриг не перескакивает через барьерчик мелких пакостей. Мы взяли его в клещи, как два медведя беззаботного зайца, Груздев даже ушами всплеснуть не успел...

— Пройдёмте, гражданин!

— Аспиды милицейс... — только-только и опознал бедолага, как мой напарник профессионально заломил ему руки и прикрыл ладонью рот.

— В отделение его, Митя. Там предъявим обвинение в бродяжничестве и... и...

— Дискредитации морального облика служителя религиозного культа? — предложил Митяй.

— Годится, потащили!

...На полпути скандальному дьяку удалось выплюнуть собственную скуфейку (использованную нами в качестве кляпа), и окрестности Подберёзовки огласил нечеловеческий вопль душевной драмы, полный такой страсти, пронзительности и тоски, что в ответ залаяли собаки, замычала скотина, всполошились куры, а весь деревенский люд повскакал с лавок и полатей, дабы лишний раз перекреститься и... спокойненько спать дальше. Менталитет, мать его, чего зря будоражиться, всё одно завтра утром узнаем! А там и частушку по теме споём...

Видимо, это понял и задержанный (тайно рассчитывавший как минимум на международный резонанс в поддержку его оскорбленной особы!), а потому скромно заткнулся. То есть я надеюсь, что он это добровольно, потому что звука звонкого подзатыльника за моей спиной я точно не услышал... Демонстративно. Хоть это и милицейский произвол. Но вы бы знали дьяка, как знаем его мы...

Яга встретила нас горячим самоваром, но допрос рекомендовала отложить до утра. Тем паче что и сам гражданин Груздев нелицеприятно заявил:

— Вообще ничего не буду говорить! А вот как сгину весь у вас, волков позорных, смертью безвременной, так ужо узнает государь, кто его ролю царскую изменять дерзнул, а над слугой его верным надругался...

Черт его знает, обычно дьяк врёт естественней, чем делает всё остальное естественное... Но, с другой стороны, от Гороха тоже всяких сюрпризов ожидать можно, утром выясним. Наш парень уже дрых в сенях, временно задержанный (и надёжно связанный) аппендицит в рясе мстительно храпел рядом. А бабка, усадив меня за стол, заказала у домового варенье из зелёного ореха и начала наконец делиться соображениями:

— Уж больно путаный узелок завязывается, да ни один кончик наружу не торчит, и потянуть-то не за что... А ить чую, в деле сем весьма злой умысел имеется! Вот тока сути его я покуда не уразумела... Митеньку в колодец сунуть, тебя коровой напугать, меня, старую, до похмелья довести — это ж разве цель?

— Истинная цель — это испортить нам отпуск, — неуверенно предположил я.

Яга улыбнулась левым уголком рта, типа очень смешная шутка...

— Может, и так, Никитушка, а тока ты думал, кто нам эдаким благорасположением удружил? Дьяк Филька, боярин Мышкин али сам Кощеюшка? Мелковато болотце будет, чтоб там таких чертей крупной сетью ловить...

— Намекаете на то, что у нас по-прежнему нет состава преступления?

— Да составов-то хоть отбавляй! Признаки, приметы, улики, подозрения — всё есть, ан преступления нет как не было! Мы ж обычно любое свершившееся правонарушение рассматриваем, а профилактику стрельцы еремеевские проводят. Вот убьют тут кого-нибудь, так всерьёз и возьмёмся.

— Особенно если убьют Митьку или меня?!

— Тоже логично... — прикинув, пошла на попятный бабка. — Но всё одно труп нужен!

— Каво надо, я зарэжу, э? — с щедрым кавказским размахом уточнили из-под печки.

Я аж дёрнулся, а наша домохозяйка цыкнула зубом на домового. Тот извинился, сказал, что хотел как лучше, и, понизив голос, предложил свои услуги ещё раз, «савсэм бэсплатна, для такой жэнщины!»... Пока они сдержанно выясняли отношения, я тихо уснул там же, за столом. Сны были короткие, сумбурные и не запомнились.