Дмитрий Пучков - Две сорванные башни

В это время за спиной снова раздался стеклянный звон, и на пол рухнул внушительных размеров булыжник, только что превративший в стеклянное крошево отличный стеклопакет. Выскочив обратно на балкон, Сарумян еще успел заметить пылающего в стороне деревянного монстра и пляшущих вокруг него урок. В этот самый момент прорвавшиеся к запруде человекодеревья разворотили плотину, и водный поток хлынул на участок, затапливая мастерские и цеха, заводские конструкции и всевозможные агрегаты, стоявшие во дворе под брезентовыми чехлами.

Наблюдая за тем, как высвобожденная река крушит все на своем пути, карапузы сочли за благо забраться на самую верхушку своего деревянного друга и принялись безнаказанно глумиться оттуда над происходящим, будто соревнуясь между собой:

– Шир форева! Сарумян масдай!

Впрочем, Сарумяну в его высокой башне вряд ли грозили какие-то потрясения, тем не менее, сам он был потрясен до глубины души. Стоя на балконе, он едва успевал подсчитывать потери и убытки:

– Боже мой, три подъемных крана отечественных… Прокатный стан, немецкий новый… тоже три…

Впрочем, подсчитывать потери было необязательно. Конечная цифра была известна сразу… В графе «итого» жирными буквами значилось: «Погибло ВСЕ!!!»

Вкупе с ночным поражением урочьей армии, наголову разбитой подле практически взятой крепости, это было уже слишком! Сарумян в отчаянии бросился в свою секретную комнату, и вскоре оттуда послышались звуки коннекта…

Оставленный «стоять там, идти сюда» Федор, находящийся в полном коматозе, как всегда, все перепутал – немного постояв «здесь», он пошел «туда». На несгибающихся ногах он проковылял мимо опешившего от такого поворота событий Сени.

Тот сначала проводил приятеля взглядом, а потом, опомнившись, принялся кричать в удаляющуюся спину:

– Але, болезный! Совсем башню заклинило?

Федор, не оборачиваясь, показал ему средний палец и, покачиваясь на ветру, почапал дальше.

Вокруг сновали вооруженные люди, совершенно не обращавшие на карапуза никакого внимания, – куда больше всех интересовал надоедливый «мессер», вертевшийся над головами и периодически оставлявший в бывших теперь уже людях ровные ряды дырочек.

Перейдя улицу, Федор поднялся по полуразрушенной лестнице в сторожевую башню, уничтоженную ракетным залпом пятью минутами ранее. Ракета снесла целиком три верхних этажа, и сейчас Федор стоял на открытой площадке.

Пилот «мессера», зашедший на очередной круг, заметил карапуза и направил машину прямо к разрушенной башне. Федор, в свою очередь, как завороженный смотрел на несущийся на него самолет. Рука карапуза потянулась к кольцу, а палец немецкого аса – к гашетке…

В этот самый момент что-то очень тяжелое сшибло Федора с ног, и пулеметные очереди насквозь прошили пустоту, где только что стоял «малшык с кольцом». Сбитый с ног карапуз кубарем скатился с лестницы в подвальное помещение бывшей сторожевой башни, и тут же сверху на него плюхнулась жирная туша, свалившая его с ног еще там – наверху.

Где-то над головой полыхнул мощный взрыв – это Эффералган, заманивший немецкого аса «на живца», с близкого расстояния влепил ему под хвост ПТУPC. Громыхнуло – мама, не горюй: всю серу из ушей повычистило в радиусе нескольких километров.

Взрывной волной Федора крепко приложило головой о кирпичную кладку, и то ли от этого, то ли от пережитых потрясений, а может, тупо с голодухи карапузу окончательно снесло крышу.

Сорвав с пояса свой козырный ножичек, он бросился на свалившегося на него подонка с явным желанием «покромсать гада на шашлык». Запрыгнув на свою жертву, он замахнулся пошире – и только благодаря этому у Сени (а это был не кто иной, как приятель Федора) появился малюсенький шанс на спасение. Теперь оставалось только убедить полоумного друга крепко подумать, прежде чем пускать в дело нож.

Сеня залепетал, решив давить на жалость:

– Федор Михалыч, это же я, Сеня. Или не признал, Михалыч?

Федор долго смотрел на него немигающим взглядом, после чего отбросил нож в сторону и завопил:

– Семен Семеныч!

Сеня прикрыл ладонью расползающееся на штанине пятно и занудил:

– Федор Михалыч. Я тебе один умный вещь скажу, только ты, пожалуйста, не обижайся. Мы вот тут с тобой паримся, а на нас умные люди потом хорошие деньги сделают. Давай я у тебя буду типа доктор Ватсон. Насочиняю всяких историй, а потом книжонку тиснем. А повезет, еще и кино снимем. Я уже и название придумал: «Федор Сумкин и последний крестовый поход».