Дмитрий Пучков - Две сорванные башни

Несколькими минутами позже порядком побитые бандой лекарей-детоксикаторов и потому теперь особо ревниво выполняющие свои обязанности охранники из «Нежности» выволокли вяло сопротивляющегося алканавта на ступеньки гигантской лестницы и швырнули бедолагу вниз.

Хмырь в рваном трико благополучно пересчитал все ступеньки первых трех пролетов лестницы, а те, в свою очередь, пересчитали все его ребра, пострадав, к слову, куда меньше. По пути вчерашний алко-фаворит сшиб десяток юродивых, пришедших ко дворцу просить милостыню, и теперь коляска одной из нищенок лихо подпрыгивала по ступенькам далеко внизу, а отчаянно матерящаяся «мамаша» неслась за ней, на ходу грозя кулаком толпе вооруженных людей, высыпавших на ступеньки перед атаманскими покоями.

Словивший «бодряка» атаман понесся вслед за алканавтом, перепрыгивая на ходу по пяти ступенек кряду и грозя своей жертве действиями сексуального плана. Гипотетическая жертва косилась на приближающегося к нему бывшего собутыльника, размахивающего надкушенным огурцом, и жалобно скулила, растирая ушибленные конечности:

– Что вы делаете, это же не наш метод. Атаман на ходу запустил в него огрызком и заорал:

– А мешать водку с портвейном – наш метод? Корчащийся в муках адовых синяк принялся оправдываться:

– Это коктейль. Это по-европейски.

Но набросившемуся на него «чудесно исцеленному» управителю Рохляндии было уже все равно – он принялся ногами пинать извивающегося алканавта, всякий раз умудряясь попасть тому по ребрам. От скорой расправы алкаша спас… Агроном, принявшийся вязать разбушевавшегося феодала по рукам и ногам:

– Остынь, батя. Это же не наш метод! Не по-пацански это!!! Мы будем судить его справедливым революционным судом.

При отягчающих обстоятельствах многогодичного пьянства мыслительный процесс в голове местного «владыки морского», вызванный пламенной речью Агронома, слишком уж затянулся.

Быстро сообразивший, что другого удобного случая не представится, «ответственный комсомольский работник», только что изображавший из себя невинно убиенную жертву царизма, кубарем скатился по оставшимся лестничным пролетам и, распихав недовольную толпу местных попрошаек, ринулся прочь от «проклятого дома»:

– Догони сперва! Ситуацию явно надо было спасать – кроме попрошаек, у подножия лестницы толпилось приличное количество челяди, и в целях поддержания должного уважения к власти посвящать их в подробности дворцовых разборок было крайне нежелательно. Но поскольку случившееся уже стало достоянием общественности, оставалось лишь повернуть все в нужное русло и лишний раз напомнить о силе и доброте управителя. Пендальф, порядком поднаторевший в PR-e феодального строя, выкрикнул зычным голосом:

– Борис, атаман Рохляндии!

Толпа, сперва не признавшая в обрюзгшем старикане писаного красавца с официальных портретов и рохляндских дензнаков, настороженно загудела и, не осмелившись идти вразрез с генеральной линией партии, рухнула на колени, склонив головы перед атаманом, слегка окосевшим от подзабытого внимания к собственной персоне.

Прищурив глаз, рохляндский генсек оглядел собравшихся, потом повернулся лицом к придворной братии, сгрудившейся позади «воскресшего» хозяина, и недовольно спросил:

– А где Тиаприд? Сынок мой единоутробный?

По петляющей среди холмов дороге, поднимающейся к крепостной стене, тянулась людская процессия. Пендальф смотрел вслед возвращающейся в город толпе и краем глаза следил за своим пациентом, сидевшим на земле возле свежего холмика. Рохляндский предводитель вертел в руках пластиковую розу, бормоча себе под нос:

– Ромашка новозеландская. Между прочим, на похоронах Тиаприда… – он заоглядывался, – кстати, где он?

Пендальф только покачал головой, а атаман, не дождавшись ответа, продолжил:

– Так вот! На похоронах Тиаприда только я догадался принести цветы юбиляру!!! Я с самого детства хотел стать ботаником. Собирать гульбарии, делать из мышей чучела. Я теперь на пенсии, время есть, начну писать диссертацию.

Пендальф наконец повернулся к своему собеседнику и, тщательно подбирая слова, заговорил:

– Поздновато ты решил… науку двигать. И потом, не стоило Кунсткамеру с себя начинать – заспиртовал бы для начала зверюшек каких…