Дмитрий Буркин - Уратмир - земная пристань

Вроде умом пытаешься обнаружить свои руки, а они ускользают, но громоздкая дверь, подле которой явно находишься «Ты», по-настоящему здесь. Прилагая усилия, твоя ладонь все же опирается на препятствие. Прикосновение к преграде воссоздало разуму круговорот отдельных ощущений. Двухстворчатая дверь, расположенная в несуществующем дверном проёме, была высока, а капельки влаги от холода стекали по шероховатой поверхности в туманную пелену бурого цвета. Ещё секунда – «Вы» начинаете понимать, что странный, и пока непонятно о чём говорящий «Голос», возможно, принадлежит «Вам».

– Вселенная обширна и представляет необъятное пространство, где в одиноких пустотах свет причудливо ныряет в кромешную тьму. Какая она? Правда, она так хороша и для тебя? Настанет час, вообрази, когда можно увидеть, почувствовать грани неуклюжей модели. Наступит время узнать, можно ли увидеть так далеко, туда , где космоса нет. Есть ли граница объяснимого , каковы за ней условия для измерения? Наступает ли туда удобное для тебя пространство, со своими законами и силами? Посмотрит ли кто либо на тебя оттуда?

«Голос» становится всё громче. Ты упираешься в створки сторожевой двери второй ладонью, а сковывающий холод из внешнего мира от активного физического контакта охватывает и пронизывает руки, но распахнуть двери не удаётся. «Вы» с нескрываемым интересом вслушиваетесь и пытаетесь понять, что ему от «Вас» всё-таки нужно. Какой ответ он требует?

– Какой ты в этом пространстве? Ты разум или душа? Или управляемая судьбой кукла? Какова твоя роль в этой бесконечности? Почему так Важно иметь смысл существования?

«Голос» вновь и вновь пытается вызвать «Вас» на разговор, задавая оппонирующие, на первый взгляд, вопросы. Эти безжалостные попытки обнаружить границы воли. Нащупать постижимый смысл. «Вы» способны знать такой ответ? С предельной ясностью для себя пробуешь комментировать острую очевидность.

– Кто ты? Кто я? Зачем ты здесь? – Эти вопросы заведомо вызывают у «Вас» раздражение. Почему здесь эта массивная дверь? – посмотрев в обе стороны, рассуждаешь ты. Место подключает твой рассудок, а он нейтрализует бессмысленное противоречие посредством общего материального естества: «У «Вас» нет права отвечать за то, что предложено вспомнить так, как написано».

Где-то под кожей сомнения охватывают тебя. Ох, эти насущные тревоги о том, кто ты, раб или свободный. Стоит ли попытаться выбраться, или план настолько коварен, что матрёшка имеет слишком много вложенных реальностей. «Вы» начинаете дергаться. Проходит несколько секунд. Всего лишь несколько секунд… А ведь это то самое время, в момент которого «Вы» «попытались»! Это то время, когда «Вы» смогли задать правильные вопросы, это то время, когда вопрос имеет смысл… Для тех, кто верит в предопределённость, вопрос не имеет смысла, когда на него есть ответ, являющийся причиной вопроса.

– Стоп! Я – это я! Что за глупости? Какова моя роль?.. Как это, кто я? После этих бессмысленных секундных рассуждений «Вам» на помощь приходят собственная личность, жизненный опыт и воспоминания, позволяющие обрести патент на тот ответ, который позволен. Последние химические реакции детерминируют миропонимание, сидящее в «Вас» на генном уровне и проявляющееся в каждом вздохе, в каждом пойманном взглядом оттенке цвета, в каждом съеденном продукте, в каждом естественном прикосновении к объективности, называемой реальностью. Познание дает право выбора, делает жизнь непредсказуемой, безропотно, по каким‐то немыслимым причинам, осуществляет процесс получения действительности. Но так ли это очевидно? «Ваше» право на ответ заканчивается там, где ответ может превратиться в претензию на правильный вопрос, – в этом и есть суть допущений, рассеивающих смысл вашей жизни.

Переводя свой взор с усталой, но крепко запертой двери, на старинный чайный столик, сделанный из цельного массива дуба, который отбросил тебя в уютное оформление шоколадно-ореховых тонов этого деликатного предмета мебели. Обманом выскользнувший из пустоты изящный столик комфортно обрел свое место в физической типичности. Его круглая столешница изысканно возвышается на одной вытянутой ромбовидной ножке. Притягивающий уют по твою сторону дверей цеплял ощущения мнимым удобством. Венчает плоскость интерьерного постамента обычный стакан ароматного чая в латунном подстаканнике с отчеканенным рисунком опадающих дубовых листьев. Традиционно такие приборы используются в пассажирских вагонах при сервировке. Приблизившись неспешным шагом, прогнавшим бурый туман от своих стоп к чаю, окутанному ароматным запахом, ты обращаешь своё внимание на десертную ложку. Но привлекает не она и её зеркально гладкий облик. Приблизив руку к пару из богатого оттенка запаха, ты невольно вглядываешься в кирпично-красный отвар. Сорт чая, его вкус, а также разбухшие и оседающие чаинки отходят на второй план, а твои глаза не могут поверить в происходящее: «Это ошибка! Ложка не преломляется? Но ведь она, погруженная в стакан с отваром, должна восприниматься как надломленная?».