Дмитрий Зимин - Полуостров сокровищ

Я, натужно гудя крылышками, устремился к берегу.

Фух, еле долетел. О чем только думал драгоценный учитель? Слабое мушиное тельце не приспособлено для длительных перелетов! Просто повезло, что на полпути оказался сигнальный буй, на нем-то я и передохнул. Но всё равно. К берегу подлетел уже на последнем издыхании, и без сил рухнул на крышу белого тента с золотыми буквами. Нужно подкрепиться. Желательно, чем-нибудь сладеньким… Отдышавшись, нашел в парусине дырочку и переполз на внутреннюю сторону крыши.

За накрытыми белоснежными скатертями столиками, с бокалами в руках, сидело человек двадцать-тридцать. Высота помоста давала им возможность наблюдать как за толпой на берегу, так и за морем, где догорал, удаляясь от берега, погребальный костер.

Бояре, вспомнились слова Лумумбы. Члены какого-то там правления. Что ж, стоит посмотреть на них поближе.

Собирался изящно спикировать на край стола, поближе к тортику, умопомрачительно-ванильный запах которого будоражил мушиное сознание, но промахнулся и с шумом плюхнулся в чей-то бокал. Бокал оказался с шампанским. И, смею сказать, весьма неплохим…

Ух ты! Никогда не принимал ванну из вина. Перевернувшись на спину и праздно заложив верхние лапки за голову, я закачался на янтарной волне. В голове приятно загудело. А жизнь, ребята, таки удалась!

— …если не запустим в ближайшее время — хана компании, — я живо перевернулся и обратился в слух.

— А как же накопления?

— Какие какие накопления? Зарплату шестой месяц не даем, всё в уплату долга идет…

Надо мной нависла громадная рожа. Поры были что твои кратеры, а нос походил на рыхлую, в синих прожилках, картофелину.

— Ерш твою медь, чертова муха! — проревело над головой и меня, вместе с содержимым бокала, плеснуло на пол.

Хорошенько приложившись о доски, я на мгновение отключился. Бр-р-р… Интересно, мухи умеют блевать? Бяк… Оказывается, умеют.

Придя в себя и просушив крылышки, я попытался вновь взлететь на стол, да не тут-то было: то ли ветер крепчал, то ли навигационные навыки после ванны с шампанским сильно ухудшились, но меня отнесло довольно далеко от тента. Пришлось покрутиться, чтобы поймать встречный попутный поток…

— Еще пара дней простоя — и старатели взбунтуются.

Остального не расслышал — вновь промахнулся мимо стола. Развернувшись и упрямо гудя крылышками, взял курс на боярина с короткой косой, заплетенной на затылке, и серьгой в ухе. Того, что выплеснул шампанское.

— Игорь заключил с ними договор, — послышалось слева.

— Но теперь его нет, и нойды не хотят даже разговаривать, — ответил мой боярин.

— Золото пробовали предложить?

— Смеются.

— По договору, председателем правления должна стать Ольга…

Меня опять отнесло ветром.

Пока развернулся, пока подлетел поближе…

— Сварог об этом и слышать не хочет.

— Тогда пусть сам разбирается.

— Он предлагает просто выжечь всё к свиням.

Уцепившись за громадную золотую серьгу в красном, с торчащими волосками ухе, я попытался перевести дух.

— Может, это и выход. Нет недовольных — нет проблемы. А пожары по летнему времени частенько случаются…

И только я решил, что наконец-то занял выгодную позицию, гигантская рука бесцеремонно смахнула меня на скатерть. Затем стремительно и неумолимо стал опускаться похожий на бревно палец… Фух! Еле увернулся. Повезло спрятаться за блюдом с тортиком, удачно оказавшимся рядом. С края как раз свисала аппетитная капля крема…

— Может, проще другое месторождение найти?

— Ага… А кто искать будет?

— Ну, Игорь же как-то нашел.

— Дак он геологом был. В той, прошлой жизни… Да и то в тайге чуть не загнулся.

— Но есть же карта…

— Только княгиня знает, где он её прятал. Но хрен она нам что скажет.

— Пообещаем свободу…

— А Сварог вместо нее нас посадит. Игорь его лучшим другом был…

Исследуя крошки на скатерти, я неосторожно подобрался к краю стола, и сильный порыв смахнул меня к самой воде. Пенные брызги намочили крылышки, я плюхнулся в ледяной прибой и чуть не захлебнулся.

Наконец, изрядно попотев, удалось выбраться из воды и устроиться вниз головой с обратной стороны помоста. Здесь было относительно тихо, порывы ветра почти не чувствовались. Песок внизу сплошь усыпан окурками, мятыми бумажками и пустыми бутылками.

Почистив крылышки и переведя дух, я споро пополз к тому месту, где сидели мои бояре. Женские голоса, обсуждают какую-то тощую Катьку… Не то. Мужской голос, рассказывает что-то похабное, затем — громовой гогот… Еще мужские голоса, как ни странно, говорят о той же тощей Катьке… Вот! Знакомый запах: копченая рыба и дорогой одеколон.