Анна Мирская - Золушка. Перезагрузка [СИ]

Будильник звенел прямо над ухом. С трудом приподнявшись на кровати, я стала шарить рукой вокруг в поисках источника дикого звона. Нащупав, наконец, его рядом с собой, на тумбочке, нажала на кнопку выключения звонка, но он так и не перестал надрываться. Тогда схватила его, со всей силы швырнула об стену и повернулась на другой бок, укрывшись одеялом с головой. Вставать отчаянно не хотелось, я вообще ненавидела утро именно за то, что нужно подниматься с кровати и начинать что-то делать.

— Иванова, завтрак просишь, ждать тебя никто не будет, поедешь голодная в библиотеку, — прокричала Надежда Викторовна, наш воспитатель, и понеслась дальше по коридору.

— Каждое утро одно и тоже, — проворчала я себе под нос, даже не предприняв попытки подняться. — Иванова вставай, Иванова сделай то, Иванова сделай это! Достали!

Кто бы только знал как мне надоело жить по часам и ежедневному распорядку дня. Ну ничего, осталось потерпеть всего месяц, а потом на вольные хлеба, во взрослую жизнь. Вставай во сколько хочешь, делай что пожелаешь — красота! О том, что мне придется искать работу и содержать себя, я пока даже не задумывалась. Семнадцать лет я была на содержании у государства и, до недавнего времени, меня это вполне устраивало. А потом поняла, что существует другая жизнь — жизнь за пределами детдома. Там девчонки чуть старше щеголяли в модных платьях и на каблуках, проводили ночи напролет в барах и дискотеках, крутили романы с красивыми парнями и до умопомрачения целовались под звездами. Для меня такая жизнь пока была несбыточной мечтой. Где взять умопомрачительное платье, когда всем выдают одинаковую казенную одежду, или модельные туфли, если выдали кроссовки? А уж целоваться под звездами ни один из старших ребят точно не будет. Все на что они способны это зажать в темном углу и облапать или подпоить дешёвым портвейном и уложить тут же, где только что пили. Поэтому пока оставалось только мечтать, а мечтала я, ни много ни мало о том, что скоро окажусь за стенами детдома и сразу встречу своего мужчину. Он обязательно возьмёт на себя все заботы обо мне, в том числе и материальные. А я буду ходить по салонам красоты, с подружками в бар, а вечером, вся такая красивая, встречать его с работы. Ужинать мы будем в ресторане, а потом, сидя на берегу реки и попивая шампанское прямо из горла, целоваться под звездами.

— Иванова, последнее китайское предупреждение! — услышала я грозный окрик, стоящей в дверях, Надежды Викторовны, — вставай, лентяйка, и марш в столовую.

— Уже иду, зачем же вы так орете? — проворчала я.

— Да как на тебя не орать, если ты даже просто встать ленишься? Полчаса лежишь, скоро завтрак закончится, а ты даже не умылась ещё. Как же ты дальше жить собираешься, Иванова, с твоей-то патологической ленью?

— Счастливо собираюсь жить, — сказала я себе под нос и поплелась умываться. Потом надела простенькое темно-синее платье и отправилась на завтрак.

Он уже подходил к концу, я быстро запихнула в себя несколько ложек манной каши, уже остывшей и с комочками, и запила все это безвкусным чаем, который по цвету больше напоминал мочу. Сегодня по программе нас вели в библиотеку, где собирались проводить «День любителей чтения». Этот библиотечный день нужен мне был также, как собаке пятая нога. Читать я не любила, разве что только сказки, они вселяли в меня оптимизм, ведь в них любая замарашка превращалась в красавицу, всегда находила своего принца и дальше жила счастливо в любви, согласии и роскоши. Но отказаться было нельзя и я вместе со всеми поплелась к автобусу.

— Ну что, как настроение? — спросила Надежда Викторовна, садясь в автобус где уже собралась вся наша группа.

— Да какое может быть настроение, если сейчас предстоит слушать нудные рассказы о тяжком писательском труде, — протянула я и демонстративно зевнула.

— Да ладно тебе, Ир, — встряла Маша, девочка из нашего детдома. — Все ж лучше, чем слоняться без дела.

— Конечно, — поддержала Машку ее подруга Милана, — суббота же, занятий нет.

— Вот именно, суббота, законный выходной, можно было провести его с большей пользой, подольше поваляться в кровати, например.

— Ой, тебе бы только ничего не делать, — Машка сморщила носик.

— А тебе бы только подхалимничать. Кто вчера говорил, что терпеть не может такие сборища и лучше бы сводили в киношку, чем весь день слушать эту скучищу? — не осталась я в долгу. Машка насупилась и отвернулась, так ничего и не ответив, и больше ко мне не приставала.