Анна Мирская - Золушка. Перезагрузка [СИ]

— Не смотри, доченька, срамота это! — лицо Надежды Викторовны по цвету стало напоминать свеклу, она подбежала ко мне и шлепнула меня по попе сложенным веером. — А ну марш одеваться! Немедленно! Совсем стыд потеряла!

Я бегом бросилась в комнату, накинула платье и пошла обратно. Я уже смирилась, что происходит что-то в высшей степени для меня непонятное, но пока не понимала что именно. Что за дом? Почему Надежда Викторовна, которая хоть и была с нами строга, но никогда не переходила границ, а иногда даже жалела, стала вести себя откровенно по хамски? А девчонки? Мы с ними, конечно, не делились сокровенными тайнами, но всегда поддерживали нормальные отношения. А тут, взгляды с высока, как будто я у них в прислугах. Конечно, давно следовало бы поставить нахалок на место, но что-то меня останавливало. Во-первых меня смущала вся грандиозность постановки, ведь это не маленькие деньги. Найти дом, наряды, пусть даже их взяли на прокат в каком-нибудь театре, все это деньги, а лишних у нашего детдома не было. Да и девчонки, они, конечно, могли пошутить, но так, чтоб нигде и ни разу не проколоться. Что думать обо всем этом я не знала, поэтому решила не забивать себе голову и посмотреть что будет дальше, должен же этот фарс когда-нибудь закончится.

Девчонки находились там же, где я их оставила, а вот Надежды Викторовны не было. Они больше не плакали, но сидели с такими лицами, будто случилось что-то в высшей степени трагичное. Когда я вошла, обе повернулись в мою сторону и посмотрели так, что, будь я более чувствительна к чужим взглядам, испепелили бы точно.

— Все ты виновата, дрянь, — бросила презрительно Маша и отвернулась.

— Трав своих для нас пожалела. — вторила ей Милана, — А может просто позавидовала, что у нас есть шанс стать невестой Соболевского, а у тебя нет?

— Толком может объяснить что случилось или так и будете говорить загадками? — рассердилась я.

— Толком тебе сейчас я объясню, — раздался голос Надежды Викторовны.

— Ну объясните, жду. Может наконец-то пойму что за дурдом здесь происходит.

— Вместо того, чтобы в невесты выбрать кого-то из моих девочек, принц Соболевский решил жениться на дочке нашей заклятий врагини, а все потому, что ты, дрянь такая, пожалела своих трав, которые быстро сводят синяки, — сказала как выплюнула она, подошла и влепила мне звонкую пощечину. Я схватилась за пылающую щеку, на глазах начали закипать злые слезы.

— Да что вы себе позволяете? Кто вам дал право поднимать на меня руку?

— Это что ты себе позволяешь? Распустилась совсем. А ну марш на кухню, там тебя ждёт работа, а раз уж сегодня ты весь день валялась и ничего не делала, работать будешь без отдыха, до следующего вечера, — с этими словами она не больно, но достаточно неприятно, толкнула меня в спину.

— Я что, здесь в прислугах? С какой такой стати я должна пахать, да ещё и без отдыха? И вообще, я целый день ничего не ела, может сначала хоть накормите?

— Ты забыла золотое правило этого дома? — изогнула бровь Надежда Викторовна. — Кто не работает, тот не ест. Работу сдашь и, так и быть, получишь стакан молока и булку.

— Вы не имеете права морить меня голодом, я буду жаловаться! — сказала я, а Надежда Викторовна захохотала.

— Кому ты собралась жаловаться, маленькая дрянь? — осмеявшись спросила она.

— Кому-нибудь, — насупилась я, потому что кому можно пожаловаться не знала.

— Значит смотри, — заходя в кухню, сказала эта мегера (мысленно я стала так называть Надежду Викторовну), — вот кастрюли, к утру они должны блестеть. Справишься — получишь завтрак. Все поняла?

Я с ужасом огляделась вокруг, кастрюль было штук пятьдесят, не меньше. И все просто чудовищно грязные.

— Да тут работы на год! Я весь день ничего не ела, сил почти нет, — заныла я, в надежде разжалобить мегеру.

— А ты меньше ной и больше делай, может будет результат, — отчеканила она и вышла.

— Ага, сейчас, — сказала я, правда себе под нос.

Когда на лестнице затихли шаги, я решила заглянуть в холодильник и что-нибудь съесть, но, к моему великому изумлению, на кухне его не оказалось. Тогда я принялась открывать каждый шкафчик в надежде хоть на какое-нибудь печение. Рис, пшенка, гречка — всего этого было в огромном изобилии, а больше ничего найти не удалось. Есть хотелось безумно, в животе от голода постоянно урчало. Я уже подумала пойти и завалиться спать, но, представив на минуту, что меня, и правда, оставят вновь без еды, вернулась в кухню и взяла в руки первую кастрюлю. Ополоснула ее водой, капельки застывшего жира никуда не делись. Тогда я взяла нож и стала их отскабливать. Провозившись с ней час, я наконец смогла придать кастрюле более ли менее приличный вид. Сил не было, от голода была слабость и клонило в сон, а руки опускались. За час я смогла отмыть только одну, а тут их штук пятьдесят, это ж сколько мне потребуется времени. Я уже была готова разреветься, когда мне в голову пришла идея попробовать для начала замочить их в горячей воде. Дело сразу пошло веселее, а после трёх ночи у меня, как будто, открылось второе дыхание. Я уже без труда справлялась с кастрюлями, напевая себе под нос.