Елена Кисель - Расколотый меч

Нужная работа, спору нет, но нервирует это изрядно. И конечно, именно людей этого самого сектора мы могли видеть перед собою, и даже Эдмус воздержался от вопроса «почему».

Потому что мы — феномены. Потому что мы были феноменами еще в наш второй призыв. А кое-кто так и в первый. Я, например.

Серые поздоровались вполне почтительно и даже соизволили представиться, а вообще-то с ними такое бывает редко. С места в карьер лезут людям в мозги. Нам выпало видеть перед собою команду-мечту: глава нейтралов, глава «Сектора Паранойи» и молодое дарование с напыщенным именем Олеандр.

Главный нейтрал Питера Побабко держался осторожно, а разговаривал извиняющимся тоном. Он всегда выглядел тихим офисным работником и всегда разговаривал так, что не мешало ему при случае мотать нервы своим коллегам из обоих Отделов.

— Понимаю, что задерживаю вас… неприятно, согласен, но это много времени не займет. Сравните это с простым рентгеном…

— Думаете, они Арку сами вызвали, а теперь конец света раньше настанет? — воинственно осведомилась Макаренко.

— Но эту аномалию с тремя призывами никто объяснить как-то не удосужился? — встрял Грушняк. Лет пятьдесят назад он перечитал Шерлока Холмса и вообразил себя великим сыщиком. Теперь вот ходил в сером плаще, пытался выглядеть незаметным и на всех накапывал компромат со скоростью бывалого гэбиста.

Макаренко чуть приподняла брови и королевским жестом пожала плечами.

— Это же Чумной, — бросила она свысока. После чего отплыла в сторонку, оставляя нас на растерзание нейтралам.

— В моем мире сказали бы «Это же Эдмус!» — наметил параллель шут. — Веслав, а кинжалами в тебя не бросаются?

— До сих пор никому в голову не приходило попробовать, — признался алхимик. Он уже имел очень раздраженный вид — в самый раз для человека, мысли которого сейчас подвергнутся сканированию.

— Не нужно злиться, — самым умиротворяющим тоном заговорил Йехар. — Поверьте, мы сами не представляем себе, почему Арка призывает нас так часто и с таким завидным постоянством, и если вам удастся это прояснить — что ж… мы будем вам благодарны.

Его никто не слушал. Побабко кивнул начальнику «параноиков», и тот с гордостью выдвинул вперед Олеандра.

— Молодое дарование! — представил он его заученным тоном.

Я знала, что он это скажет. «Дарование» в семнадцать лет отличалось недюжинными способностями на ментальном уровне. Что и обеспечило парню должность главного «шерстильщика мозгов» в его отделе. Мы с Олеандром встречались раз восемь — меня-то само собой, после второй миссии просветили чуть ли не по нервной клетке — и каждый раз это ничем хорошим для него не заканчивалось. Похоже, у меня при виде его высокомерной физиономии начинал действовать какой-то неизвестный рефлекс.

— А уклоняться от прямых в челюсть дарование умеет? — процедила Виола.

Вид у нее был очень грозный, несмотря на пляжное полотенце. Олеандр на угрозу ответил тем, что сделал рассудительный шаг назад и поймал взгляд Виолы.

Зрительный контакт для телепата был необязательным, все присутствующие это знали, но «молодое дарование» было еще и отчаянным буквоедом. Написано в старинных книжках: смотреть в глаза, как удав на кролика! Значит — ни шагу в сторону.

Впрочем, если смотреть на него и на Виолу — я бы еще поспорила, кто является кроликом, а кто удавом.

Напыщенность на лице парня разбавилась легкой сосредоточенностью человека, который просматривает информацию на ноутбуке. Потом озадаченностью. Потом очень большой озадаченностью. Потом он потряс головой, разорвал контакт и повернулся к своим:

— Мысленный поток не похож абсолютно ни на что. Он троичен!

Виола слегка пожала плечами. Она была бы не против продемонстрировать причины такой троичности, но знала, что такая демонстрация закончится общей паникой, а может быть, даже чьим-нибудь съедением. Это если она не сможет удержать внутри бело-розовую пантеру.

— Позвольте, мы объясним, — вмешался Йехар.

Его, как это часто бывало, поняли немного не так, и теперь Олеандр переключился на нашего рыцаря. Тот выдержал его взгляд спокойно и открыто. С Йехара можно было писать портрет человека, которому абсолютно нечего скрывать. Наверное, было бы лучше, если бы он не был столь абсолютно искренним — эва, как побледнел этот ментальник! Ну да, кому приятно заглянуть в разум странника, который только тем и занимается, что скитается по мирам и сражается со всевозможной нечистью.