Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

Они идут всего за шесть баксов.

— А вот редкая чашка династии Минг, — говорит он и бросает ее старому козлу за десять центов.

Так оно и есть. Он продает футляр египетской мумии музыканту, который хочет, чтобы в нем хранилась его басовая виолончель. Он избавляется от индуистских идолов и сиамской резьбы за доллар или два. Это разбивает ему сердце. Кроме того, некоторые умные деятели в толпе продолжают делать веселые замечания, и это очень смущает бедного Оскара. Он вытаскивает большую стойку и говорит:

— Теперь мы приступим к уничтожению этой замечательной коллекции персидских и восточных ковров.

Кто-то сзади кричит ему:

— Избавься от этого хлама и начинай распродавать гарем!

Это чересчур для Оскара. Он объявляет, что в продаже наступит пятиминутная пауза, и отодвигает прилавки. Я знаю, что он собирается выпить, поэтому быстро бегу за ним и ловлю его на месте преступления.

— Да это же Левша Фип, — говорит он, узнав мои губы на бутылке. — Ты зрелище для воспаленных глаз. И у меня сегодня глаза болят от вида этой вшивой толпы.

— Жаль, — сочувствую я.

— Ну, это моя вина, — пожимает он плечами. — Эта коллекция миссис Бобо Щупс известна во всем мире. Дюжина крупных экспертов и востоковедов телеграфируют и звонят, что появятся сегодня. Я ожидаю, что они заплатят тысячи за некоторые из этих редких и любопытных предметов. Поэтому я регулярно рассылаю гравированные объявления, очень высокого класса.

Только я совершаю ошибку. Я напечатал в объявлении, что продажа начинается в три часа дня. И когда я подаю уведомление на законных основаниях, я устанавливаю время для двух. По закону я должен начать аукцион в два, и вот я здесь, на час раньше. Никто из больших шишек еще не прибыл, и эта штука почти ничего не делает.

Одной рукой я похлопываю его по спине, а другой тянусь за бутылкой. Оскар смотрит на меня.

— Фип, я должен поднять цену. Может быть, подкинешь мне шиллинг?

— Ты имеешь в виду, сделать ставку против некоторых из этих клиентов и заставить их делать ставки выше?

— Я ценю, если ты это сделаешь, — говорит мне Оскар. — Выпей еще и за работу.

Итак, мы возвращаемся в аукционный зал, и это то, что я делаю. Когда Оскар поднимает ковер, и кто-то предлагает два доллара, я предлагаю три. И так далее.

Арабские одеяла в ряд. Затем Оскар добирается до конца кучи. Он вытаскивает пыльный старый рулон, перевязанный нитями на концах. И он произносит небольшую речь. Он говорит:

— Друзья, у меня здесь очень необычный предмет, только что привезенный из-за границы.

— Какая-то баба? — орет в ответ Хеклер. Но Оскар бросает на него злобный взгляд, и он замолкает.

— Это один из ковров, которые миссис Бобо Щупс покупала во время своей последней поездки на восток. Он прибыл только после ее смерти, поэтому я не могу рассказать вам его историю. Он не был развернут, но будет продан невидимым в своем первоначальном состоянии. Я могу заверить вас, что это очень хороший товар, из-за сложного способа, которым он был завернут и упакован. Но я готов отпустить его за самую высокую цену, чтобы ускорить продажу.

Оскар поднимает рулон ковра, связанный на концах нитями, и размахивает им.

— Ваши предложения?

— Два бакса, — кричит парень справа от меня. Оскар свирепо смотрит на него.

— Два бакса? Я оскорблен. Кто знает, что в этом драгоценном свертке? Помните — Клеопатра сама пришла, завернувшись в ковер, когда навещала Антония. Возможно, она прячется внутри.

— В таком случае пятьдесят центов, — говорит он. — Хотя я предпочитаю Джину Тирни.

— Пятьдесят центов! — фыркает Оскар. — Почему? Этот ковер, возможно, стоит тысячи. Миссис Бобо Щупс платит кучу денег за свои ковры.

— Меня не волнует, что она грязная красотка. Мне все равно, как она выглядит. Я ставлю пятьдесят центов! — словно щелкает затвором.

Итак, я вижу, что должен сделать здесь ставку в несколько шиллингов. Я ставлю доллар. Хеклер предлагает два. Я возвращаюсь с тремя. Он предлагает пять. Он у меня, так что я ставлю семь. Он предлагает восемь. Я пожимаю плечами и ставлю десять.

— Десять долларов! — кричит Оскар. — Я слышу больше?

Я жду Хеклера. Сейчас он будет поднимать ставку. Но… он этого не делает! Оскар вдруг стучит молотком.

— Продано за десять долларов, — кричит он. Я просто стою с открытым ртом. Я не ожидал такой ситуации. Вдруг я обнаруживаю, что просто покупаю паршивый кусок ковра за десять долларов. Это ужасно. Но ничего другого не остается, как подойти к Оскару и взять ковер. Я даю ему десять долларов. Потом снова надел ботинок, откуда его вытащил.