Сергей Арьков - Тёмный легион

Ползти за секирой было слишком далеко, а подать ее никто не мог – все соратники давно валялись либо без сознания, либо корчились от боли и ужаса. Повинуясь не столько разуму, сколько каким-то диким инстинктам, Цент подтащил огромное сердце к лицу, распахнул рот и впился в него своими крепкими зубами. Вкус, как и ожидалось, оказался отвратительным, но Цент решил не привередничать. Как одержимый он жрал сердце, откусывал от него немалые ломти и глотал их, почти не жуя. А когда почувствовал, что кошмарное ментальное воздействие постепенно ослабевает, лишь нарастил кормовой темп. Последний кусок с трудом поместился в рот, но Цент затолкал его туда руками, и руками же помогал челюстям сжиматься, пережевывая отвратительное блюдо. Когда глотал его, едва не подавился, пришлось приподняться на локтях, и душевно шмякнуться спиной об пол. Помогло. Мясо проскочило внутрь, заняв свое место в переполненном желудке.

И после этого все закончилось.

Цент понял, что лежит на холодном полу, залитый кровью и какой-то черной слизью, все тело его болит как после доброй взбучки, но воздух больше не сотрясается от потусторонней злобы, а разум не мутится от пронзающих его волн ужаса. Слегка повернув голову, Цент увидел скелет древнего бога. Именно скелет. Чернота, всплывшая из глубин земли, либо утекла обратно, либо просто испарилась.

– Эй? Кто еще живой? – хрипло позвал Цент.

Спустя секунду откликнулась вначале Машка, а затем и Алиса. За ними подали голос берсеркеры. Лишь один боец отряда не отозвался. У Цента сжалось сердце от одного только допущения, что его лучший друг не пережил замеса с силами ада. Неужели, наконец, случилось то, чего он так долго ждал, о чем грезил, что вымаливал у бога? Цент постарался взять себя в руки и не радоваться раньше времени. Прежде всего, следовало убедиться лично, что Владик перестал подавать все признаки жизни до последнего, и только после этого открывать шампанское.

С немалым трудом поднявшись на четвереньки, Цент выплюнул изо рта кровь и черную вязкую дрянь, о происхождении которой даже не хотелось думать, после чего нащупал взглядом искомого субъекта. Тот лежал неподалеку, и не шевелился. Цент пополз к нему, ощущая нарастающую радость, готовую взорваться восторгом и безудержным ликованием. Могло ли так случиться, что в один день он будет отмечать два великих праздника – победу над силами тьмы и избавление себя от Владика? Такое торжество способно затмить даже Новый год.

Добравшись до программиста, Цент склонился над ним, и прислушался. Владик лежал неподвижно, и, вроде бы, не дышал.

– Очкарик? – тихо позвал Цент, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не запрыгать от счастья.

Владики не отозвался.

Уже предвкушая грядущие поминки по геймеру, задорные, веселые, с плясками и конкурсами, Цент осторожно коснулся пальцем носа Владика. И в тот же миг вся радость, уже готовая прорваться наружу, была вероломно порушена, обратившись скорбью. А все потому, что программист в ответ на прикосновение распахнул глаза, и диким взглядом уставился на Цента. Ну и, разумеется, тут же занялся своим любимым делом – принялся громко, и с выражением, цитировать свою многотомную жалобную книгу.

– Мне плохо, – заныл Владик. – У меня все болит. Я, кажется, ранен. Я….

– Лежи, лежи, не шевелись! – взмолился Цент. – Я сейчас, сползаю за топором, и вернусь.

Но и тихо прибить Владика не удалось, потому что к нему сползся весь личный состав. При таком обилии свидетелей нечего было и думать о том, чтобы стукнуть очкарика секирой по голове, а потом списать все на несчастный случай.

– Бог мертв? – спросила Машка. Выглядела она ужасно, как и все остальные герои.

– Надеюсь, – вздохнул Цент.

– Но как тебе это удалось?

– Съел его сердце. Спасибо ведьме – закалила желудок. После ее угощений из мертвецов, я, наверное, даже лосиные экскременты бы навернул и не поморщился. Вы как, целы?

Выяснилось, что все живы и частично здоровы. Уцелеть изволил даже Владик, чего Цент никак не мог ему простить.

– Тогда давайте выбираться из этой могилы, – постановил герой девяностых. – Надо еще пленников найти и освободить.

Он поднялся на ноги, пошатываясь, подошел к волшебной секире, подобрал ее и сунул за пояс. Хоть и не было никакого желания иметь дел с древними богами и их наследием, но от этого чудесного топорика Цент отказываться не собирался. Что-то подсказывало ему, что оружие, способное убивать зомби, у него без дела не залежится.