Ольга Громыко - Киборг и его лесник

— Растерялся, — нехотя признался киборг. — У меня таких странных хозяев еще не было. Решил сперва осмотреться, восстановить форму, ну и тебя немного… протестировать.

Женька хотел саркастически поинтересоваться: «И с каким результатом?» — но вспомнил, что не прошедших тест киборгов уничтожают.

— Я думал, эти ваши срывы по-другому выглядят. — Леснику снова стало зябковато, и захотелось отгородиться от киборга хотя бы одеялом. — Как в новостях.

— Что, надо было тебе голову оторвать? Я могу, — серьезно сообщил Джек.

— Так чего не оторвал? Раз у тебя все люди поперек горла стоят…

— Не все, — нехотя признался киборг. — У меня пять лет была хорошая хозяйка… очень хорошая. Владелица и шеф-повар маленького ресторанчика, ты правильно угадал. Хотя она, кажется, так и не узнала. Просто вела себя со мной как с человеком — говорила, что ей так проще, чем постоянно думать, с кем или чем она общается… к тому же, мол, разницы особо и нет. Ну и я не нарывался… больше допустимого. Персонал ресторана тоже постепенно начал относиться ко мне как к коллеге, и со временем я стал считаться правой рукой хозяйки, ее неофициальным заместителем.

— Тогда почему она тебя продала?

— Она умерла. Несколько дней жаловалась на «легкое недомогание», а потом просто упала — и все. А продала уже ее дочь… я ей никогда не нравился, и она поспешила избавиться от меня еще до похорон, как мои… хозяйские сотрудники ее ни уговаривали. — Киборг стиснул зубы и снова уставился в окно.

Так вот в чем дело, понял Женька. Похоже, Джек так волнуется не столько из-за его реального состояния, сколько из-за болезненного опыта: эти люди слишком легко портятся и мрут! Особенно люди, которые ему небезразличны.

— Ну ладно, протестировал ты меня, а потом? — уже мягче спросил Женька. — Ты же через неделю здоров был!

Джек замялся, но решил, что проще сказать правду, пусть и малость позорную для обоих.

— Слушай, ну ты же мечтал о киборге? Вот и мне, может, тоже хотелось снова завести себе нормального человека!

— Ага, так я все-таки нормальный? — с торжеством подловил его на слове Женька.

— И я до сих пор об этом мечтаю! — продолжал хорохориться Джек.

— Ну так иди ищи! — Лесник широким жестом показал ему на дверь. — Я тебя не держу!

— А ты что будешь делать?

Джек явно имел в виду — звонить в «DEX-компани», выгонять киборга силой или еще как-то воспользоваться сильно урезанными, но все-таки действующими хозяйскими правами, — но Женька сделал вид, что ничего не понял. Он же придурок, верно?!

— Болеть, — решительно заявил он, откидываясь на подушку. — И если я все-таки умру, то это будет на твоей совести!

— У меня же ее нет, — проворчал киборг, вставая и забирая миску с давно остывшим супом. — Жень… ты киселька точно не хочешь?

— Нет, — мстительно сказал Женька и закрыл глаза.

Преступники перехитрили сами себя.

Спрятать концы в воду оказалось настолько удачной идеей, что гидроаэрокар, ненадолго зависший над озером в пасмурную ночь, никто не заметил. Не услышать взрыв было сложнее, но озеро от поселка отделяло несколько километров, фермеры ложатся спать рано, поэтому если десяток человек и насторожили уши, то приняли единичный бабах за далекий раскат грома (Степановна, конечно, так не лопухнулась бы, но до районной больницы звук точно не долетел).

Как и предрекал Брайан, ночью небо очистилось и мороз усилился, однако под утро ветер пригнал новую партию туч и натряс на свежий ледок несколько сантиметров снега, сгладив поверхность. Холодная погода продержалась еще пару суток, а затем так же стремительно, буквально за несколько часов, сменилась на плюс двадцать, и очередной рассвет Ледниковое озеро встретило в ровном слое шуги. [6] Мелкий рыхлый лед, появляющийся перед ледоставом и во время ледохода.

Первым хватились «Антона». Но не наутро, а через три дня, потому что хакер установил на терминал автоответчик с виртуальной личиной, которая успешно дурила Борисычу голову, поддакивая и обещая все-все сделать. Видимо, таким образом лжелесник надеялся обеспечить себе фору, если придется срочно сматываться.

Фора в итоге досталась Женьке, успевшему немного оклематься, но лесник все равно сказал шефу, что приболел, и убедительно покашлял. Борисыч недовольно пожелал ему скорейшего выздоровления и отправил на поиски «новичка» кого-то другого, а потом всех вместе, и на этом этапе обнаружилась пропажа шерифа. Кэм жил уединенно, воскресенье и понедельник были его официальными выходными, да и во вторник отсутствие шерифа никому не бросилось в глаза, пока он не понадобился.