Елена Кисель: Синий, который красный

— Зачем они тебе в артефактории? Тебя ж там ухлопают недели через две.

Кристо ответил мрачным взглядом сквозь разноцветные патлы, и Вейтус счел нужным уточнить:

— Или ты кого-нибудь… со скуки.

Это было ближе к истине, но Кристо недосуг было отвечать. Он как раз доставал сперва старательно зачарованную на невидимость игровую приставку, потом коллекцию дисков, у контрабандистов найдется, на чем просмотреть, а вообще-то жаль, что у него конфисковали ноутбук. Он уже почти начал догадываться, что на этой машинке можно не только смотреть фильмы…

— Тебя-то куда?

— Кордон, — небрежно бросил Вейтус. — Из всей школы пока только двоих — меня и шестерку Норви. Надеюсь, нас поселят в одной комнате… — и он хрустнул пальцами.

Вейтус заучкой не был, он только так выглядел — со своей постной рожей пай-мальчика и бесцветными патлами. А сам был не прочь и подымить, и побаловаться контрабандными фильмами, и даже устроить припарку зубрилам (о девушках уж и говорить не следует). Но, поскольку папаня его работал в Семицветнике, подручным у самого Зеленого Магистра, Вейтус в учебе был выше всех на голову (положение обязывало). Кристо по этой шкале вообще ему едва доставал до пупка. Это злило. Но нарываться на Вейтуса Кристо не решался после пары хороших добрососедских зуботычин магией.

На Вейтуса и потому не следовало нарываться, что у него половина Кордона ходила в репетиторах. Ткнет мизинчиком — и мишень в ста шагах продырявлена силовым потоком! А вот Кристо не создан был для телесной магии, и она вырывалась откуда угодно, но чаще всего — совсем не желала направляться в ту часть тела, куда он ее посылал.

— Устрой ему там… за нас двоих, — Кристо серьезно подозревал зубрилу Норви в причастности к конфискации ноутбука.

— Ты-то когда прощаешься?

— Вот прям щас, — настало время сигарет, которые он доставал прямо из матраца и забрасывал в рюкзак кое-как, не складывая. — А прощаться не буду.

— Чего так? Только не начинай: «Меня никто не ценит, я хочу к маменьке, а маменька тоже меня не ценит, я никому не нужен…» Ребята просто попадают, если ты… — тут Вейтус заглянул в рюкзак Кристо пристальнее и понял, что этот рюкзак вообще не подходит магу-практиканту, куда бы он ни направлялся. Пусть даже в Одонар.

— Ты вообще куда?!

— На поле Альтау, — огрызнулся Кристо и допаковал рюкзак несколькими лучшими своими контрабандными майками и парой джинсов. — Поминать Витязя и ирисы нюхать. К контрабандистам я, въезжаешь?

— Бежать собрался?

— Догадливый…

Сверху Кристо положил пару кроссовок. Тоже, разумеется, контрабандной выделки. Теперь самой магической вещью в его багаже оказался сам рюкзак. А, да — и деньги. Теперь добавить в боковые карманы пару безделушек, получше спрятать за патлами — наушники, а в кармане — любимый плеер с самой жуткой внешнемирской музыкой — и повернуться к Вейтусу, сделать на прощание последний неприличный жест, сказать что-нибудь трогательное, вроде:

— Короче, прощай урод. Передавай приветы остальным отморозкам, пусть не вспоминают.

Кристо нечасто пытался выжать из себя сложные фразы, а эту ему просто не дали закончить. Вейтус только начал ухмыляться в ответ на его припадок красноречия, как в дверь постучали.

Кулаком и со всего размаха, и невольно создавалось такое ощущение, что кулак был в рыцарских латах.

Фонтан красноречия Кристо иссяк мгновенно: не было даже тонкой струйки для перехода. Кулак врезался в дверь еще раз, и несчастный практикант еще успел бросить взгляд на окно, но тут дверь открылась сама собой.

Медленно и очень зловеще.

За дверью обнаружилась фигура в железе, с короткими светлыми волосами ежиком и ясно выписанной буквой «А» на груди.

* * *

— Ый, — тупо и контрабандно сказал Кристо, глядя в это самое «А». Артефактор, можно не сомневаться. Странно только, что не восьмерка, Одонар-то считается дополнением, восьмой школой из семи целестийских. Но вот тебе — «А», красивое, сделано под руну битвы, даже какое-то знакомое…

— Ой! — выдохнул по-девчоночьи Вейтус у него за спиной. У бедняка кончились ругательства.

— Кристиан, эр-Тальмар? — прозвучал голос пока еще из коридора.

На этот раз ругательство Кристо было гораздо более изощренным — когда он сообразил, что голос женский, да и в дверном проеме застыла, вроде бы, женщина, хотя в кольчуге, кожаных перчатках и с мечом на поясе.

Ругательство она не восприняла и только посмотрела на шестнадцатилетних магов, как на самых обычных, немагических вшей. Обычно такие взгляды приводили Кристо в бешенство, что уж тут о Вейтусе говорить, эго которого уже почти вошло в поговорку. Но что-то подсказало обоим, что приходить в бешенство при этой дамочке опасно. Один ее голос резал похуже меча.