Михаил Бабкин - Завтра

– Во-от, – удовлетворенно вздохнул Иван Иванович. – На днях один из них, бывший работник АТС, больной манией величия – он считает себя мессией, xa-xa! – подключился к линии… мнэ-э… нашей больницы и начал обзванивать кого придется, нести ахинею, угрожать, предсказывать…. В общем, пугать мирных жителей начал. Мы, к сожалению, поздно спохватились: пока разобрались что к чему, пока проследили звонки… Короче, я пришел внести ясность в то, что с вами произошло и закрыть дело. Так что приносим вам от нашего спецучреждения свои официальные извинения. Вот так.

Витя откашлялся.

– Что? – отрывисто спросил Петя. Витя пожал плечами:

– Ничего.

В портфеле толстяка тихо щелкнуло.

– Кстати, – громко сказал Иван Иванович, – что вам говорил больной? Я интересуюсь для истории болезни, сами понимаете.

– Ничего. Бред. Ахинею. Вздор, – еще громче ответил Витя, покосившись на портфель. – Не помню точно.

– Я так и думал, – непонятно чему согласился толстяк, – да-с…

Он резко поднялся, привычно ухватил портфель под мышку.

– Вы, Виктор Павлович, подумайте хорошенько, повспоминайте, лады? Может, что особое и всплывет. Память, она ведь… – толстяк неопределенно пошевелил пальцами, после засунул руку в карман; Витя побледнел. Иван Иванович вынул платок, высморкался. Вдвоем с Петей они прошли в прихожую, сами отперли дверь. Витя сидел на диване и смотрел на телефон.

– На днях… Завтра, скорее всего, Петенька зайдет к вам, так вы уж расскажите ему, если чего припомните! – крикнул толстяк от порога. – Важно для истории болезни! Так ведь, Петенька?

– Так, – лязгнул голос Пети и дверь захлопнулась.

…Виктор Павлович курил сигарету за сигаретой и бессмысленно смотрел на телефон. Телефон не звонил. За окном чернела ночь.

– Завтра! – билось в его голове, – завтра, завтра, завтра, завтра…

До завтра оставалось несколько часов.