Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

Тут сенсей заметил нас с Огавой.

— О! Маус! А это кто с тобой? Никак, новенькая?

— Коннитива, — робко поздоровалась девушка.

— Охайо, красавица! — радостно приветствовал её сенсей. — Я — Мэтр. Просто Мэтр. Для друзей — Железный Дровосек. Для учеников — просто сенсей.

— Огава Иошши. Рада с Вами познакомиться, — вежливо ответила девушка, и робко добавила: — сенсей.

— Мы только что отобедали. Вы не голодны? — добродушно поинтересовался тот. — У нас пирожки остались. И канра! Это местный взвар такой. Очень вкусно, и хорошо! Попробуйте! Готовится, кстати, с применением магии.

— Спасибо, но я бы хотела… — Огава смутилась, — дослушать Ваш рассказ. Почему Вы отправились умирать в пустыню? Почему не попытались спастись?

— Не мог же я сюда — в оазис ползти! — хмыкнул сенсей. — След бы оставил — ого-го какой! А ну как моб-разведчик по моему следу на оазис выйдет? Куда он потом побежит, какие силы активирует — никто не знает! Короче говоря, пополз я дальше в пустыню — помирать. А там вот на эту железку и наткнулся! — Мэтр с любовью и гордостью похлопал ладонью по своему стальному доспеху. — Очень редкий моб! Обычно мобы звероподобны. Таких вот конструкций встречается очень мало. А этот и среди них редкость. Страшная штука! Ни пробить, ни прогнуть никак! Ни огнём, ни водой не взять! От всего защита есть! От всякой высшей магии защищён! А тяжёлого вооружения на него навешано было — армию положить может! Хорош! А я ему башку голыми руками открутил.

— Вы сделали себе доспех из монстра?! — воскликнула тут Огава с искрами восторга в голосе.

— Но как? Как он тебя не прихлопнул? Почему близко подпустил? — посыпались вопросы от остальных.

— Я всем говорю, что с отчаяния наколдовал невозможно крутую магию! — довольно хмыкнул сенсей. — А потом честно признаюсь, что эта штука вообще не шевелилась.

— Почему?

— Хе-хе! Да кто ж его знает! — довольно хохотнул сенсей.

Как ни интересно было послушать байки железного нашего сенсея, но есть мне тоже очень хотелось. Пирожки я разыскал быстро — они были в накрытой чистым белым платком корзине. Тут же дымились кувшинчики с «канрой». Я с досадой глянул на свои руки — ужасно грязные! И не только руки! А ребята все — на зависть чистые. Спрашивать, где они отмылись — значило рассказ сенсея перебить. Так что я, оглядевшись, отправился к кадушке, куда дождевая вода с крыши стекала — мне сойдёт.

— Я думал, эта штука разрядилась в ноль, — долетал до меня рассказ сенсея. — Говорю же: такие мобы несли тяжёлое вооружение, а оно жрёт энергию так, что «батарейки» в считанные минуты садятся. Видать, во времена Войны Древних Магов мобы в бою дольше нескольких минут и не жили. Ну, я был уверен, что этот в своё время выдохся, вот и полз на него без тени сомнения и страха. А он… моб же! У мобов нет ни чувств, ни ума. Зато в них заложены древние боевые уставы. И вот никто теперь тех уставов не знает. Может, израненный человек без ног по тем уставам не считается целью? Или то боевое проклятие, которое меня без ног оставило, было для этого моба вражеским, и он меня за своего принял? Может, принял меня за свой обслуживающий персонал? Не знаю. Я спокойно вполз на него, спокойно открутил гайку на шее, и снял голову. А потом уже испугался до чёртиков, когда понял, что этот моб полностью заряжен! Свеж, и готов к бою! Может, когда-то он действительно разрядился, но за все эти прошедшие века заряд восстановился, накопился до краёв!

Покончив с водными процедурами, я подступил к пирожкам. На дымящуюся «канру» я только взгляды кидал: вначале — опасливые, а по мере насыщения пирожками, всё более любопытные.

— Пришлось мне изрядно поломать головы, — тем временем рассказывал сенсей. — Хе-хе! Свою голову — в переносном смысле — что бы контролирующие заклинания для управления этим доспехом подобрать. Ну и голову моба тоже поломать пришлось, но уже в буквальном смысле — что бы считать, какие там печати контроля использовались.

Спохватившись, и мысленно ругая себя за несообразительность, я взял из корзины два пирожка, и протянул их Огаве. Молча. Ну, невежливо, но рот у меня набит, а бурчать с набитым ртом — ещё невежливее. Огава Иошши пирожки у меня взяла, наши руки нечаянно коснулись, и девчонка залилась краской смущения и взор потупила. А меня тоже будто током, ударила мысль: — «Уж не из-за магического ли узора на моей руке она так явно реагирует? Клянусь бубном мастера-толкователя! Похоже, она и есть та «особенная девочка»! А как же Миранда — я же, вроде, её подозреваю? Огава на демона вовсе не похожа!»