Гэри Дженнингс - Рано или поздно или никогда-никогда

На следующее утро меня разбудили громкие крики, улюлюканье и звуки ударов, которые доносились со стороны лагеря анула. «Ага, - подумал я, самодовольно потянувшись. - Они обнаружили запруду, которую мы построили у источника, и радуются». И тут Маккаби откинул полотнище палатки и просунул внутрь свою небритую физиономию.

- Объявлена война! - взволнованно провозгласил он.

- Надеюсь, не с Америкой? - Я невольно задержал дыхание, поскольку в голосе моего спутника мне почудились обвиняющие нотки. Однако Маккаби исчез так же внезапно, как и появился.

Я надел ботинки и пошел вслед за ним. Лишь когда мы поднялись на взгорок, мне стало понятно, что речь шла о межплеменной войне.

Внизу собралось в два раза больше чернокожих мужчин, чем было раньше, и каждый из них громко завывал, стараясь за двоих. Они дрались на кулачках, размахивали копьями и палками, тыкали друг другу в волосы тлеющими ветками из костра.

- Это соседнее племя бингбинга, - сказал Маккаби. - Они живут ниже по течению ручья. Сегодня на рассвете они обнаружили, что их вода пропала. Теперь бингбинга заявляют, что анула задумали истребить их народ и отобрать ямсовые поля. Какая несправедливость!

- Мы должны что-то предпринять!

Маккаби порылся в своем мешке и извлек маленький, почти игрушечный пистолет.

- Это безделушка двадцать второго калибра, - пояснил он. - Но когда эти остолопы увидят оружие белого человека, они тут же разбегутся по домам.

Мы со всех ног бросились вниз по склону и вклинились в дерущуюся толпу. Маккаби яростно палил из маленького револьвера в небо, а я размахивал Новым Заветом, крича, что правда на нашей стороне. Неудивительно, что воинственные бингбинга дрогнули перед нашим натиском. Они отступили в замешательстве и обратились в бегство, унося своих раненых. Мы загнали их на вершину ближайшего холма. Воспользовавшись преимуществом своей позиции, они некоторое время грозили нам оттуда кулаками, осыпали ругательствами и насмешками, потом наконец развернулись и понуро побрели в свои земли.

Маккаби обошел лагерь анула, посыпая спортивной присыпкой для ног - единственное лекарство, которое он носил с собой, - раны тех бойцов, которым досталось больше других. Пострадавших было мало, и основные повреждения сводились к разбитым носам, шишкам на лбу и легкой депиляции - в тех случаях, когда противники яростно вцеплялись друг другу в бороду и волосы. Я как умел изображал армейского капеллана и, не имея возможности объясниться словами, знаками показывал туземцам, что молюсь об их духовном утешении. Одно было хорошо: все анула явно оправились от последствий неправильного питания. Похоже, физические упражнения с утра пораньше оказали на них благотворное воздействие.

Постепенно все успокоились. После того как мы позавтракали и попили чаю, я попросил Маккаби отыскать среди анула незанятого мужчину, который принадлежал бы к роду, почитающему широкорота как свой кобонг, то есть тотем. Мой переводчик нашел юношу из клана широкорота и после долгих уговоров привел ко мне.

- Это Йартатгурк, - сообщил мне Маккаби.

Йартатгурк слегка прихрамывал, так как один бингбинга больно ударил его по ноге. Густая кучерявая борода росла у него только на левой стороне лица, поскольку растительность на правой щеке подпалил другой бингбинга. Остальные члены племени тоже приблизились и расположились вокруг нас на корточках, словно хотели увидеть, какой новый индивидуальный метод лечения я припас для молодого человека.

- Теперь мы должны восстановить последовательность действий во время обряда, - объявил я и начал читать отрывок из «Золотой ветви», в котором описывалась церемония вызывания дождя.

Маккаби переводил текст предложение за предложением. Выслушав нас, молодой Йартатгурк вскочил на ноги и, несмотря на хромоту, припустил без оглядки. Остальные анула начали перешептываться, постукивая указательным пальцем по лбу.

Когда Маккаби притащил назад упирающегося Йартатгурка, я заметил:

- Несомненно, они знакомы с церемонией.

- Анула говорят: если вы так сильно хотите пить, что готовы тратить время на эту безумную затею, то лучше б вы пробурили здесь артезианскую скважину. Они были бы вам за это признательны. И они правы!

- Но суть не в этом, - возразил я. - Как утверждает Фрэзер, туземцы верят, что в давние времена широкорот жил в браке со змеей. Змея обитала в водоеме и вызывала дождь, выплевывая воду в небо до тех пор, пока не появится радуга и тучи и не начнется дождь.