Николай Кожевников: Лучше поздно, чем никогда. Памяти моих замечательных воспитателей и учителей

© Николай Кожевников, 2019

ISBN 978-5-4496-0051-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Классические розы

В те времена, когда роились грезы

В сердцах людей, прозрачны и ясны,

Как хороши, как свежи были розы

Моей любви, и славы, и весны!

Прошли лета, и всюду льются слёзы…

Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…

Как хороши, как свежи были розы

Воспоминаний о минувшем дне!

Игорь Северянин 1925 г.

21 ноября 2018 г. мне исполнилось 90 лет!

Никогда не думал дожить до таких экстремальных лет, Еще в зрелом возрасте мечтал дожить только до 2001 года, чтобы увидеть, как будет жить Россия при «развитом» социализме», в строительстве которого я участвовал вместе со всеми. Но как говорится – мы полагаем, а бог располагает. И еще в 2001 году, на моё удивление, очутился в прошлом – в отсталом непонятном капитализме, в котором нас призывают забыть о социализме, компартии и их «вождях». Но я еще живу, и стереть прошлое из своей головы, как с диска компьютера, я не могу.

На моем небольшом юбилейном ужине, собранный моими дочерями Александрой и приехавшей из Дании Ириной, кроме поздравлений, мы тепло вспоминали события своих прежних лет. И здесь мне вспомнились мои родители, подаривших мне жизнь и воспитавших меня, чудесных учителей и воспитателей, которых я, наверное, недооценил и не сказал им своевременно заслуженную благодарность. А в моей памяти они еще живут, и я решил эту благодарную память о них закрепить на бумаге. Мой читатель, может, вспомнит о своих учителях, и отблагодарит их еще живыми. Но и сохранить память о хороших людях, наверно, тоже не поздно. В те далекие времена я был еще молод, и не понимал в нашей суетной жизни, что «Дорого яичко к Христову дню».

Да простит меня Бог.

Мама и Папа с сыном Колей Кожениковым. 1931 г.

Семейное воспитание ребенка является главным в формировании взрослого человека. Мозг ребенка еще не загружен информацией о нашем мире и впитывает её как губка, с последующим закреплением на всю жизнь. Поэтому воспоминания каждого человека о своем детстве всегда сохраняются до старости в мельчайших подробностях, а усвоенные правила служит путеводной звездой всей жизни. Воспитание ребенка – это целая наука для родителей. Ребенок на первом этапе усваивает образы окружающего его мира, а это, прежде всего, его семейное окружение и отношения в семье. Он видит, как живут вместе папа и мама и берут с них пример. Мне повезло со своими родителями.

Я дружил в детском возрасте с Сергеем, сыном Секретаря Райкома партии и ходил к ним в дом. Был удивлен скромностью комнаты, где стояла этажерка с 30-ю красными томами Ленина. Попросил Сережу показать мне одну из книг. Полистал том, и сказал: «Не интересная книга, написано много, но, ни одной картинки». Сережа ответил – «Папа тоже их не читает».

Я рос и воспитывался в интеллигентной семье. В моей спальне стояла большая этажерка с книгами разного содержания и пополненная после моего появления детской литературой. Папа обучил меня чтению с 4-х лет, и я с удовольствием читал книги с картинками: сказки Пушкина, Андерсена, журнал «Мурзилка», стихи Маяковского и даже просоветские стихи Демьяна Бедного.

Мой папа работал экономистом в Данковском Райисполкоме. Свое свободное от работы время часто проводил со мною. Мы с ним были, можно сказать, в тесных товарищеских отношениях. Я с ним вместе летом ходил купаться на Дон, ловить рыбу на удочку, ухаживать за маленьким огородом при доме, ходил за питьевой водой с маленьким ведерком. Часто брал меня папа при посещении колхозов и совхозов, знакомя с сельским хозяйством. Он никогда не наказывал меня за шалости. Я понимал, что зарплата его ограниченная и не требовал дорогих игрушек и подарков. Вместе с ним к Новому году клеили самодельные украшения для елки.

Помню, как в голодный 1935 год ходили в магазин «Торгсин», покупать муку, из которой мама пекла хлеб. В этом магазине продавались все продукты, как сегодня в Супермаркете, но в обмен на золото и серебро. В обычных магазинах ничего не было кроме водки, то есть за советские деньги купить было нечего. Я тогда не понимал, что стране нужна валюта для импорта станков и оборудования строящимся заводам. Папа сдал крестильные золотые крестики, обручальные кольца и столовое серебро. Я попросил папу купить мне конфетку, купил он 100 грамм карамельных конфет, шоколад я видел только на картинках и за прилавком «Торгсина». Наверное, папа мог, работая в Райисполкоме, достать муку в колхозе или на мельнице, но он твердо соблюдал нравственный закон – «Честь имею». Я на этом примере учился честности. Ему несколько раз предлагали вступить в партию, но он отказывался.