Владимир Черепнин: Свирепый чёрт Лялечка

— И теперь у нас тут такое творится, — продолжал бараноподобный дьявол, — что даже нашего брата, Чёрта, поташнивает. Про свою святую инквизицию слышал?

Я кивнул.

— Так вот, по сравнению, ваши борцы за истинную веру не тянут даже на мелкое хулиганство.

— Неужели все так запущено?

Баран только тяжело вздохнул.

— И ты, повелитель тьмы, не можешь ничего с ним поделать?

— Не имею права. Пахан действует от имени бога.

— А бог что? Ему нравится?

— Что ты! Он даже трижды, как любит, миссий посылал, чтобы образумить своего яростного почитателя. Бесполезно.

— А сейчас где божьи посланцы?

— Папики сожгли.

— А бог?

— Плюнул и умыл руки. Передал мне, что, мол, пока моя взяла.

— Что ж он у вас такой нетерпеливый?

— Может, наоборот? Он сказал, что все равно под моей властью мир долго не протянет, все погибнут, а потом, он снова все начнет. Такое уже было. Правда, не у нас…

— Получается, что мир под твоей властью, хоть и от имени бога, раз сам Господь отвернулся… Так что же тебе не нравится?

— Так то оно так. Но не правильно все как-то. Ты сам с собой пробовал в карты играть? То-то же. Когда бог покинул этот мир, меня даже наградили. У меня ж тоже начальство имеется. Потом банкет. Как и полагается виновнику торжества, я перебрал, да и выложил Верховному свои соображения. Понаплел о борьбе и единстве противоположностей, об убогости однополярного мира. А старшой возьми и согласись. Велел что-то сделать, дабы исправить ситуацию. Чтобы бог вернулся. Что я только не пробовал. С разных миров злых могучих воинов перемещал сюда…

— Ну и?

— Что, ну и? Папики сожгли.

— А я тут при чем? Вовсе не воин, и, не в обиду будет сказано, не злой. И уж совсем не могучий.

— Ничего личного. Я уже и сам смирился с бесполезностью своих попыток. Ты — на всякий случай. Заявится Верховный с проверкой, спросит, как продвигаются дела, а я ему тебя предъявлю. Вот, мол, работаем. Специалист от Люцифера.

— Кстати, а, вдруг, мой родной сатана на меня какие-нибудь виды имеет, а ты меня умыкнул. Вот, пожалуюсь ему.

— Во-первых, отсюда не докричишься, а, во-вторых, ты пробовал когда-нибудь участковому на ГАИшника жаловаться?

— Так они ж…

— Вот, и мы ж…

— Ладно, с этим проехали, но почему, именно я?! Ты говоришь, что Пахан возможно с нашего мира к вам прибыл. Так, вот, это исключено. В нашем мире по тысяче лет живут только сказочные герои. А простые смертные если до ста лет дотянут, то их по телевизору показывают, долгожителями называют.

— Не буду вдаваться в подробности, но тут ты глубоко ошибаешься. Все из-за разных скоростей временного течения. Если бы тебя не сожгли папики, то ты прожил бы в нашем мире несколько тысяч лет.

— Так, меня же не сожгли…

— Не волнуйся, сожгут. — Успокоил дьявол.

— Но ты же мог выбрать в нашем мире кого-нибудь подостойней меня. У нас там всякие Ван Даммы есть, Шварценеггеры. А от меня толку…

— Это я знаю. То, что у тебя ничего не получится, я ни сколько не сомневаюсь. Понимаешь, насмотревшись на папиковский беспредел, дюже я сердобольным стал. Не хочу доставлять никому лишних неприятностей. А на тебя выбор пал, потому что после твоего исчезновения никто не огорчится. Что был ты, что нету тебя… Так сказать зло с наименьшим побочным эффектом. Устраивает такое объяснение?

— Это как так, никто не огорчится?! У меня ж друзья!

— У тебя не друзья, а собутыльники. Может и вспомнят пару раз во время очередной пьянки. Конечно, лишний повод выпить.

— А Светка? Ох, как она переживать будет!

— Щас! Обпереживалась. Если выражаться фигурально, то ты еще порогатей меня будешь. У нее таких как ты — не меряно.

— Не правда!

— Думай, как хочешь. Только я не стал бы тебя сюда вытаскивать, если бы это была неправда. Она с тобой из-за твоей квартиры. Хочет оженить тебя на себе, а потом отравить.

— Все равно не верю.

— Твое право. Это я тебе правду раскрыл, в качестве компенсации. За принесенные неудобства.

— Ничего себе неудобства! Совершенно чужой, незнакомый мир. Да я сразу же пропаду, не успев ничего сделать.

— Здесь почти все так же, как и у вас… было полторы тысячи лет назад. Конечно же есть свои особенности. Например, у вас крестятся, а тут — квадратятся.

— Не понял…

— Какой же ты бестолковый. Вашего сына божьего распяли на кресте. А наш первый мессия, еще до Пахана, был расплющен между двумя квадратными каменными плитами. И, в результате, у вас теперь крестятся, а у нас — квадратятся.