— Знаю, знаю.
Мне почему-то казалось, что с говорящими снящимися баранами, как и с сумасшедшими, лучше не спорить, а, наоборот, соглашаться во всем.
— Ущипни себя, что ли, чтобы убедиться, что не спишь.
— Щипал уже, пять раз, — я беззастенчиво соврал, желая побыстрее окунуться в безопасные приключения, — давай, уже, перемещай.
— Оденься, хоть.
Опять пришлось вспомнить давно прошедшую армейскую жизнь. Кажется, я уложился меньше, чем за сорок пять секунд.
— Куртку одевать?
— Не надо, там тепло.
— Тогда я готов!
— Вижу, с тобой сейчас бесполезно разговаривать. Когда прочухаешь, что не сон, кликни. Тогда и поговорим.
— Хорошо. — Главное, не спорить и соглашаться.
Как и полагается во сне, я мгновенно очутился в другом месте. На природе. Летней. Не смотря на то, что на дворе — февраль.
Справа — поле, слева — лес. Не раздумывая, я двинул вперед, желая побыстрей вкусить волшебства осознания нереальности. Ведь сейчас можно было творить все что угодно. Ведь это всего лишь сон.
Я не зря упомянул про волшебство. Этим свойством наделяют слова: «Спасибо», «Пожалуйста» и прочую вежливую дребедень. Возможно, кое-когда они и срабатывают, не спорю. Но, вот, истинно волшебные слова — это фраза: «Делай что хочешь, тебе за это ни чего не будет». Уверен, стоит кому-нибудь внушить такую мысль, и он начнет вытворять такие чудеса, на которые сам себя не считал способным. А если еще добавить, что про это никто и никогда не узнает…
Вот и я, уверенный, что все мои деяния останутся безнаказанными, торопился в гущу каких-нибудь событий, пока не проснулся.
Где-то слышал или читал, что сон — это подсознательное воплощение устремлений и фантазий. Или отображение полученной когда-либо информации, опять-таки, подсознательное. Так что первые сомнения зародились у меня, как раз, насчет собственного подсознания. Пришла мысль о его убогости.
Я шел и шел, но не только никого не встречал, даже окружающий пейзаж не менялся. Все это порядком надоело, и я решил проснуться. Фигушки. Ущипнул себя. Больно. И страшно. Неужели я и в самом деле не сплю? Но так не бывает… Или бывает?!
Пришлось, как говорится, «вернуться к нашим баранам». Вернее, к одному, и не к нашему, а Чёрт знает чьему. Пока только мысленно. Кажется, он говорил, чтобы я кликнул его, когда прочухаюсь. Прочухался. И как же его позвать? Если бы даже он пасся где-нибудь вдали, в поле моего зрения, и то я понятия не имел, как следует подзывать баранов. Курам говорят: «Цып-цып», кошкам — «Кис-кис», собакам можно посвистеть, а, вот, с баранами у меня было туго. Не имел опыта общения. Поблеять что ль?
— Баран, ты где? — тихо, почти шепотом, позвал я.
— Здесь.
Он сидел на пне всего в десяти шагах от тропинки. В его облике произошли разительные перемены. Ровная, без залысин шерсть пылала золотом. И если приемлем такой эпитет по отношению к сей помеси животного с человеком, то выглядел он даже величественно.
— Присаживайся, поговорим. Вижу, ты созрел.
Баран указал на пенек, словно специально предназначенный для меня, не хватало только еще одного, побольше, между нами. В качестве столика. Вот была бы картина!
— А ты думал, что я тебе снюсь, — начал баран после того, как я устроился напротив него, — теперь убедился, что был не прав?
— Ага, — со вздохом выдавил я, — это не сон… Это я рехнулся.
Страшное, печальное, удручающее, ставящее крест на всей дальнейшей жизни, но единственно возможное объяснение.
— А, вот, и нет! — Неизвестно чему обрадовался баран. — Ты в полном здравии. Пока. Я, как и обещал, переместил тебя в другой мир.
Я помотал головой. Лучше не стало. Решил немного пообщаться с бараном, надеясь проснуться в процессе разговора.
— Давай все по порядку. С самого начала. — Предложил я. — Ты кто? Не положено обыкновенным баранам разговаривать.
— А я и не баран, вовсе. Я — дьявол.
Час от часу не легче.
— Не верю. Дьяволы, они больше на козлов похожи. Сам на картинках видел и в кино…, - возразил я (просто, чтобы возразить).
— В вашем мире, да. На козлов. А здесь, сам видишь…
— Разве так бывает?
— А то. Я один мир знаю, так тамошний князь тьмы — заяц.
— Предположим, что ты и правда Чёрт…
— Не Чёрт, а дьявол. И попрошу, больше не путать. Это похлестче, чем маршала солдатиком обозвать.
— Прошу прощения. — Сроду не думал, что когда-нибудь придется перед бараном извиняться.
Я немного по-другому посмотрел на собеседника.
Читать дальше