Татьяна Устименко - Дочь Господня

Анастасио ди Баллестро быстро обшарил выдвижные ящики стола и, недобрым словом поминая крылья архангела Гавриила, приблизился к моему импровизированному укрытию.

– Неужели потерял? – голос прелата наглядно выдавал овладевшее им недовольство. – Где же эта чертова записная книжка? А во всем виновата моя аристократическая рассеянность!

«Ну, это ты себе польстил! – злорадно подумала я. – Всем давно известно, что забывчивость – признак отнюдь не дворянского происхождения, а банального старческого склероза», – но в этот миг в носу у меня засвербело еще пуще, и я торопливо зажала ноздри пальцами.

Раздался приятный шорох, какой возможен только от плотного соприкосновения шелковой сутаны с бархатом дивана. Очевидно, кардинал точно воспроизвел мое недавнее движение, склонившись над стригоем и внимательно вглядываясь в его обманчиво невинное лицо.

– Спи, друг мой! – отчетливо и неподдельно заботливо произнес невидимый для меня прелат. – До ночи еще далеко!

Услышав подобное, я настолько растерялась, что даже забыла про свой неблагонадежный нос. Я, часом, не ослышалась? Полноправный член Папской курии называет поганого вампира «другом»! Причем, душевно так называет. Да это же просто немыслимо! Но кардиналу не было никакого дела до моего благочестивого негодования.

– А ночью, на переговорах, мы наконец-то покажем этим святошам, кто из нас по-настоящему достоин власти и крови! – экзальтированно бормотал кардинал. – Пришло время расставить все по своим местам!.. Но блокнот, мой блокнот с накладными и адресами, где же он? Возможно, завалился под диван? – кардинал резко нагнулся.

И тут мой предательский нос окончательно вышел из-под контроля. Осознав, что сейчас неминуемо случится одно из двух – либо ди Баллестро наткнется на мою шпионскую персону, либо громкое чихание провалит столь удачно начавшуюся диверсию – я не выдержала и решилась на смелую импровизацию. Протянув руку, я вцепилась в тяжелую бордовую штору и рванула ее на себя. Медные кольца оконного карниза не выдержали, и гардина шумно обрушилась вниз, прямо на мою беспутную голову. Плотно укутавшись в бархатное подобие роскошной патрицианской тоги, я с замогильным воем и пронзительным чиханием, окутанная облаком пыли, патетично восстала из-за дивана. Увидев бесформенное чудовище, возникшее практически из ниоткуда, кардинал громко икнул от неожиданности и смачно шлепнулся на пятую точку.

– У-у-у, апчхи! – устрашающе провозгласила я, почему-то, хотя и довольно к месту, вспомнив предание о легендарных шотландских призраках – баньшах. Да и, полагаю, именно сырые и зловещие холмы Северного Уэльса как ничто другое располагают к скорейшему развитию различных неприятных простуд и инфлюэнций. Ди Баллестро же, похоже, вспомнил что-то еще более страшное, потому что мелко перекрестился дрожащей рукой и вперед головой «рыбкой» нырнул под письменный стол. Я победно расхохоталась. Путаясь в гардине, повторно переметнулась через безмятежно дрыхнущего стригоя и, мстительно оттолкнувшись кроссовкой от согнутой кардинальской спины, вылетела за дверь. Захлопнула тяжелую створку и облегченно отбросила кусок пыльной ткани, в складках которой я чуть не задохнулась. Мои пальцы случайно ощутили что-то гладкое и прямоугольное. Я заинтересованно поднесла к глазам найденный предмет. Им оказалась тонкая записная книжка с элегантно переплетенными вензелями «А» и «Б» на обложке. Не эту ли занятную вещицу искал кардинал? Я безотчетно засунула блокнот поглубже в карман шорт и запрыгала вниз по лестнице, мучимая насущным вопросом первостепенной важности – что за встреча назначена на следующую ночь, и кому бы этакому всемогущему немедленно продать свою бессмертную душу ради того, чтобы оказаться в числе лиц, допущенных на тайную стригойскую вечерю?

К моему удивлению, бурные утренние события заняли не так уж много времени – всего-то лишь час с хвостиком. Я недоверчиво уставилась на циферблат любимых дешевых пластмассовых «Casio», совершенно дико смотревшихся по соседству с алмазным перстнем. Ну надо же, оказывается для того, чтобы влезть в запутанную историю, достаточно каких-то скромных пяти минут. А вот последствия подобной глупости, без сомнения, мне потом придется расхлебывать до конца своих дней. Я удрученно хмыкнула. За минувший час моя жизнь успела измениться кардинально, благодаря кардиналу ди Баллестро, случайно сподвигшему меня на создание столь блистательного каламбура. Нет, я, конечно, и раньше подозревала, что жить вредно и опасно, от этого умирают, но даже не рассчитывала лично напороться на столь злостное предательство и двуличие. А кардинал Туринский оказался самым настоящим предателем – дерзким и несправедливо везучим.