Татьяна Устименко - Хроники Рыжей (Трилогия)

Сады не радовали. Редчайшие растения, собранные со всего мира, трепетно пронесенные через порталы, бережно посаженные и отлично прижившиеся. Сады – достойные богов. Не радовали. Наряды из бесценных эльфийских шелков, обильно изукрашенные самоцветами. Приелись. Огромная библиотека, переполненная раритетными манускриптами, надежно оберегающая все тайны магии. Наскучила до смерти. Уроки волшебства под руководством мудрой и внимательной богини Аолы…

Ринецея завистливо посмотрела в сторону учительницы, заинтересованно наблюдающей за тиглем, где закипал очередной экспериментальный декокт. Глаза ученицы пылали ненавистью, смазливое личико перекосилось. Ну и что, что магичка? Подумаешь… Ну и что, что воспитанница самой богини? Ерунда. Да, хорошенькая, да, могущественная. Но ведь не красавица, не всесильная, как… некоторые. Злобный взгляд Ринецеи, словно притянутый магнитом, неотступно следил за Аолой, деловито сновавшей по лаборатории. Кровь стучала в висках, во рту пересохло от волнения и предвкушения. Как демона ни учи, во что ни одевай – Тьма прочно укореняется в черных сердцах. Богиня ошиблась, да еще хуже того – забыла, что за ошибки приходится платить. Вознамерилась перевоспитать юную, щедро одаренную способностями Ринецею, сделать из нее доверенную помощницу. А вместо этого пригрела в своем доме лживую, опасную тварь, с каждым днем все больше и сильнее ненавидящую добросердечную наставницу. О, если бы глаза Ринецеи могли превратиться в лезвия острых кинжалов…

Молодая демоница вздрогнула от собственных смелых мыслей и испуганно выпрямилась в кресле, уткнувшись в рукоделие, которым она занималась лишь для виду. Но богиня так ничего и не заметила, по–прежнему увлеченная алхимическими опытами. Тогда Ринецея осторожно вытянула из широкого рукава тонкое, длинное лезвие. Боязливо извлекла дагу из бархатных ножен. Вот он, решающий момент! Отныне история этого мира начнется заново, с чистого листа. Ибо в руки Ринецеи попала сама «Нумриэль Алатора» – «Усыпляющая игла», легендарное оружие демиургов, не что иное, как один из шести клинков Оружейницы, способных пошатнуть основы мироздания. Убить Аолу ей, конечно, не под силу, но… Ринецея гибко и бесшумно выскользнула из кресла, одним внезапным прыжком подскочила к богине и вонзила волшебное оружие в беззащитную, доверчиво открытую спину, достав до сердца.

Аола вскрикнула и повернулась к предательнице. Прекрасное лицо побледнело, вялость холодной волной разлилась по телу. Раненая пыталась поднять руки, успеть нарисовать в воздухе хоть одну исцеляющую руну, однако магия «Усыпляющей иглы» действовала быстро.

– Как же ты посмела, девочка? – недоуменно шепнула Аола, опускаясь на пол.

Яркие зеленые глаза затуманились и закрылись, длинные локоны рыжих волос разметались по плечам.

Торжествующая демоница склонилась над спящей богиней:

– А вот посмела! – мстительно прошипела она. – Не ожидала? Ты глупа и наивна. Не тебе править миром. Отныне он будет принадлежать демонам. А ты, – подлая тварь пренебрежительно толкнула ногой бывшую покровительницу, – ты никогда не станешь прежней властительницей! Ты даже самой собой уже не станешь!

Одним размашистым движением Ринецея срезала кожу с безмятежного лика спящей богини и наложила ее на свое перекошенное от радости лицо. Белоснежная, подобная лепестку розы, оболочка немедленно приросла к плоти демоницы, придав ей внешность богини Аолы.

Лже–богиня еще раз насмешливо взглянула на лежавшее перед ней тело, пугавшее видом обнаженных окровавленных лицевых мускулов, и громко, победно расхохоталась.

Еще в самом раннем детстве я неоднократно убеждалась в том, что разительно отличаюсь от всех прочих детей. Они просто не хотели со мной играть. Дети слишком быстро перенимают лживые повадки взрослых, поэтому внешне все выглядело вполне пристойно. Стоило мне только войти в комнату, где находились мои братья и сестры, как они тут же принимали чопорный вид и демонстрировали безупречные манеры, присущие отпрыскам благородного рода.