Татьяна Устименко - Дочь Господня

– Но я-то думал, что второй эрайя непременно окажется здоровенным мужиком вроде меня! – немного виновато закончил вервольф.

– Индюк тоже думал! – язвительно процедила я. – Или, точнее говоря, прошлой ночью ты, может, и думал, но явно не головой…

Конрад слегка покраснел.

– Маленькая, ну не сердись, – принялся успокаивать меня он. – Никакой беды в этом нет. Я свободен, я тебя люблю и готов жениться хоть сегодня!

Я злобно завизжала и шарахнула непутевого женишка крестом прямо в лоб.

Конрад крякнул, помотал головой и на всякий случай отодвинулся от меня на дальний край дивана.

– Если захочешь бить тарелки, то они – на кухне! – любезно предложил он, прикладывая к наливающейся на лбу шишке прохладную плоскость своего креста. – Но умоляю, пощади мою голову, она нам еще пригодится!

– Зачем пригодится? – с издевкой прошипела я. – Такую башку, как твоя, можно смело называть никчемной конечностью!

Конрад обиженно скривился.

– Плевать мне на твою любовь! – продолжала истерично орать я, особо даже и не вдумываясь в смысл произносимых несправедливых слов. – Ты лишил меня невинности, а ее можно отдавать лишь ангелу-хранителю! У меня что, теперь завелся оборотень-хранитель? Да это же нонсенс, курам на смех! Ты вверг меня в грех, оставил без Господней защиты и благосклонности. Да меня теперь любой стригой убить способен…

– Не убьет! – горячо запротестовал вервольф. – Я не позволю!

– Тоже мне, защитничек нашелся! – пренебрежительно фыркнула я. – А то, что все произошло без моего согласия, тебя не беспокоит? Тебя совесть не мучает?

– Ну, со своей совестью я как-нибудь договорюсь! – небрежно отмахнулся Конрад. – Она у меня гибкая.

– Да уж, она у тебя настолько чистая и прозрачная, что ее практически не видно! – я продолжала изощряться в подколах.

– Ты же меня совсем не знаешь! – защищался вервольф.

– Это я-то не знаю? Между прочим, я тебя сразу раскусила, ты – негодяй и сволочь! – брезгливо заклеймила я. – Ты, поди, уже с не одной сотней женщин переспал и немало народу загубил?

– И что? – побледнел Майер. – А ты прибавь к ним еще графа Деверо, который хотел тебя убить.

– А я и не просила меня спасать! – запальчиво выкрикнула я. – Кстати, такой напарник, как ты, мне совсем не нужен, без тебя обойдусь, убирайся…

– Любимая, опомнись! – воззвал к моему благоразумию вервольф. – Мы ведь теперь на всю оставшуюся жизнь связаны. Думается мне, нас с тобой сам Господь друг для друга предназначил!

Но я не могла так быстро простить произведенного надо мной акта насилия. В глубине души я четко осознавала, что и сама страстно влюблена в Конрада – живу лишь им одним и мечтаю только о нем. Но проклятая гордость оказалась сильнее меня!

– Я тебя ненавижу! – холодно отчеканила я, пристально глядя в его печальные глаза. – Ты мне отвратителен. Никакого удовольствия с тобой я не испытала. Да я лягу под кого угодно, лишь бы причинить тебе боль и не принадлежать такому подонку!

По лицу Конрада прошла судорога страдания. Он взбешенно сжал зубы, из последних сил стараясь не вспылить.

– Ой, что-то мне не верится! Я отчетливо слышал сладострастный девичий стон, быстро переходящий в женский крик. Немецкое порно отдыхало! Тебе явно было приятно!

– Я кричала от отвращения к тебе! – заявила я, стараясь, чтобы мое вранье как можно больше походило на правду. – Я – ангел, избранная Дочь Господня. Да я просто звезда по сравнению с тобой. А ты – волчара поганый, зверюга блохастая…

Конрад гневно сжал кулаки. Он спешно поднялся на ноги, прикрываясь полотенцем:

– Да уж, про звезду ты точно подметила. В постели ты настоящая звезда – ляжешь, руки ноги раскинешь и… спишь! Может, ты вообще – фригидная?

Я зашипела и выставила острые ногти. Вервольф обидно заржал.

– Все бабы – неисправимые дуры! – припечатал он. – Черт бы побрал и вас, и эту проклятую любовь!

– Все, ухожу! – я вскочила, стягивая с дивана замурзанную простыню и заворачиваясь в нее наподобие сари. – Глаза бы мои тебя не видели…

– Тебе их выколоть? – мило предложил свою помощь вервольф.

Я высокомерно задрала подбородок, величественно развернулась, демонстрируя полное пренебрежение к его идиотским шуточкам, наступила на край простыни и нелепо шлепнулась на пол.

– Куда ты пойдешь, растяпа? – хмыкнул Конрад. – Уйду я. А ты, – он посмотрел на меня просительно, – не глупи уж совсем-то. На улицах небезопасно. Я схожу, разведаю обстановку, да спокойно подумаю, что нам делать дальше. Нас, наверное, сейчас все стригои ищут. Так что сиди здесь тихо как мышка и даже носа наружу не высовывай!