Лана Туулли - Короли и Звездочеты

Евгения Аристарховича пригласили на Объект 65/113 приблизительно лет за десять до появления Сашки; а после приснопамятного разгрома у доктора Лукина значительно прибавилось работы. Как говорится, назвался психиатром - принимай пациентов… Кроме обычных обязанностей, (таинственным шепотом ярко-алых, в тон ногтям, губ вещала Петренко, пока Глюнов искал для нее обзор новинок любовных романов) Лукина попросили идентифицировать поведение неизвестных особ, проанализировать успешность экосоциоизоляции Теплакова, и объяснить, что случилось с гордостью Объекта 72/098 - самонастраивающимися лингво-семантическими детекторами, с помощью которых группы Волкова и Теплакова общались с нарушительницами. «Переводчики», конечно, поработали, но забарахлили уже на второй день, выдавая запись диалога с помехами, потом они понесли какую-то тарабарщину, потом вдруг сдохли - окончательно и бесповоротно. Профессора с 72/098 рвали на себе халаты, тельняшки и волосы, и Лукину пришлось их успокаивать, отпаивать седативами и организовывать ландшафтоаэротерапию. Информацию, выданную Петренко, косвенно подтверждали работающие в клинике Лена и Галка, которые сами вывозили прошлой осенью успокоенную профессуру на крышу лукинского «желтого домика» дышать свежим горно-степным воздухом.

Хорошие девчонки, вздыхал Сашка и с тоской вспоминал Машу; Лена и Галя могли часами хихикать над всем, что им рассказывал Глюнов. И, кстати сказать, девчонки всегда произносили его фамилию правильно.

Начальник Лены и Гали, заведующий приписанным к Объекту 65/113 экспериментальным оздоровительным центром доктор Евгений Аристархович Лукин был здоровским дедком - интеллигент, эрудит, библиофил, чаеман, заслуженный орхидеевод, а в молодости он, «в довершение грехов», если верить автошутке, увлекался вольной борьбой. «А когда бросили?» - спросил как-то раз Сашка, и Лукин подмигнул: «Кто тебе сказал, что я бросил? Просто перешел в другую возрастную категорию». При росте в метр пятьдесят два («Как у Эркюля Пуаро!» - хвастался Евгений Аристархович) психиатр имел метр пятнадцать в плечах, подтянутый животик - и не скажешь, что деду пора на пенсию! - совершенно лысую голову, покрытое глубокими морщинами круглое лицо и очень, очень, ОЧЕНЬ хитрый взгляд. «Гля, к нам пришел Боулинг!» - пошутил Комолов - чудом спасшийся после событий, связанных с незаконным проникновением двух таинственных особ, водитель волковского джипа, и Лукин, стоявший в пятнадцати шагах, конечно же, услышал эти слова, неспешно повернулся и пристально, бесстрастно и очень внимательно посмотрел на шутника.

Через неделю (все эти факты, свидетелем которых Глюнов не был сам, ему, подводя ресницы, доносила Петренко) Комолова, вернувшегося с дежурства в горах, по дальнему периметру, трясущегося и рассказывающего о встрече с говорящей черной трехголовой змеей, бережно увели в лазарет, вызвали Евгения Аристаховича, а еще через два месяца бледный и спокойный Комолов отбыл домой, долечиваться. Лена и Галка хихикали, что Лукин советовал пациенту не перенапрягаться, избегать отцовства и почаще играть в дворовое домино.

Прибыв на Объект 65/113 в середине прошлого лета, к зиме Саша Глюнов, что называется, оброс знакомствами - Евгений Аристархович, его жена, Марина Николаевна, Лена, Галя, Петренко (ей, главное, не позволять умываться!), конечно же, тетя Люда, сээнэс Журчаков, компанейский и общительный Догонюзайца, Витька и Серега из генетической, вечные изобретатели и супер-рационализаторы («утилизаторы», по меткому выражению тети Люды) Лёня Кубин и Кирилл Зиманович. Ах да, еще господин Монфиев, камрад Курезадов, «штабс» Волков и его верные «волчата»…

Спокойная жизнь Саши Глюнова, состоявшая из чтения, построения гипотез, схем, диаграмм и планов на дальнейшую жизнь, дала первую ощутимую трещинку в конце весны, когда на Объекте вдруг объявился большой толстый котяра.

Не то, чтобы Саша был ярым любителем животных… Но этого кота пригреть пришлось. Уж больно он был необычен. Как потом понял Глюнов, огромный черно-белый кот провоцировал вокруг себя неприятности как источник питания - ток постоянного напряжения.

Кот был велик, килограмм на семь, лоснящаяся густая шерсть длиной сантиметров в восемь представляла собой хаотичное смешение угольно-черных и снежно-белых пятен; на золотоглазой морде животного читалось выражение легкого интеллектуального снобизма, живо напомнившего Саше, как давно он не писал отчеты для «обожаемого» Яна Витальевича - на бродячего котик не тянул, это было понятно даже такому отвлеченному от жизни «ботану», как Глюнов. Но как он здесь, на Объекте, вдруг оказался? Ведь до ближайшего населенного пункта - фермы-фирмы Курезадова - действительно шестьдесят км горной неровной дороги?