Сергей Афанасьев - Четвертый опыт Выбегаллы

Попадет же мне завтра от Выбегаллы, грустно подумал я напоследок.

Зазвенел телефон.

— Это кто? — спросили в трубке после непродолжительного настороженного молчания.

— А вам кто нужен?

— Вы это прекратите, Привалов. Вы не в балагане. Докладывайте.

Я доложил.

— Обход делали? — строгим голосом спросил Камноедов. На этот раз врать мне уже было неудобно, особенно при девушке, и я сказал.

— Да вот, как раз собирался.

— Ну хорошо, — сказали на том конце и повесили трубку.

— Мне пора на обход, — сказал я, вставая. — На предмет самовозгорания…

Маргарита, немного ожившая после моего рассказа, с вновь обретенным чувством определенности, тоже поднялась.

— Я с вами, — сказала девушка довольно бодро. — Боюсь одной оставаться, — пояснила она, слегка смутившись. — Наедине со своими мыслями. Опять как нахлынут… Ужас…

Честно говоря, меня обрадовала перспектива снова быть с ней вместе.

— Хорошо, пойдемте, — как можно спокойнее сказал я, тщательно скрывая волнение, и, для надежности, взял ее за руку. Рука была теплая, нежная и приятная.

По боковой лестнице мы быстро спустились к швейцарской — наученный горьким опытом моего новогоднего дежурства я первым делом всегда проверял макродемонов Входа и Выхода.

На этот раз у них было все в порядке.

В просторном вестибюле нашего института было сумрачно, сыро и слегка неуютно. На капителях колонн и лабиринтах исполинской люстры, свисающей с почерневшего потолка, шуршали нетопыри и летучие собаки. Из глубокой ниши, откуда тянуло сыростью и затхлостью, донеслось позвякивание цепей, чье-то жуткое оханье и Маргарита непроизвольно прижалась ко мне.

— Вы это прекратите! — строго сказал я, также непроизвольно обняв девушку за плечи. — Что это еще за мистика! Как не стыдно!..

В нише затихло.

По широкой парадной лестнице, взявшись за руки, в состоянии какой-то приподнятой торжественности от всего увиденного, мы поднялись на первый этаж. Здесь было царство Федора Симеоновича Киврина и его отдела Линейного Счастья.

Я осторожно, боясь лишним шумом вспугнуть эту торжественную тишину, подвел Маргариту к полуоткрытой двери, и она по-детски вздохнула, задержав дыхание, при виде великолепного генератора Эликсира Детского Смеха, этих красок, радуги и завораживающего сияния. Минут двадцать мы благоговейно, с замиранием и восторгом, наблюдали за процессом перегонки необычайной субстанции.

— Я и не представляла, — тихо сказала она мне, когда мы на цыпочках, с сожалением, отошли от двери. — Что может быть такая красота…

— Да, — так же тихо согласился я. — В этом отделе буквально все такое… неожиданное…

Второй этаж встретил нас все тем же сонным часовым, охранявшим Отдел Оборонной Магии.

— Проходите, не положено, — сказал он, чуть приоткрыв глаза, и мне показалось, что голос у него был более мягкий, чем в первые мои дежурства.

Чуть дальше начиналось наше знаменитое книгохранилище. Я специально привел ее сюда — уж очень мне хотелось все время поражать эту приятную и чем-то волнующую девушку, чтобы так идущее ей чувство восторга ни на минуту не сходило с ее красивого лица.

И действительно, увидев бесконечный ряд стеллажей, теряющийся где-то в дали, она замерла, подавленная этой необъяснимой грандиозностью.

— Корнеев доходил до 124 версты, — опережая ее вопрос и распираемый от гордости, сказал я. — Но конца так и не увидел.

Маргарита чуть удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Мы потихоньку шли вдоль стеллажей. Она легко и ласково — чуть-чуть — касалась старинных переплетов, не снимая книг с полок — боясь потревожить их многовековой сон. Я шел чуть позади и с нескрываемым интересом наблюдал за ней. Маргарита заметила это, смутилась и отошла от стеллажей.

— Надо же, — сказала она с легким трепетом. — Сколько знаний… Сколько человеческих судеб и страданий… Сколько уже навсегда ушедших жизней…

Под таким углом я еще ни разу не рассматривал нашу библиотеку, видя в ней только удобный инструмент для пополнения своих знаний, удивился, но ничего не сказал.

Следующие три этажа мы прошли довольно быстро. На третьем этаже в захудалом и запущенном Отделе Предсказаний и Пророчеств самовозгораться было просто нечему, на четвертом стоял мой Алдан, где я и так проводил все свое время, а на пятом, в Отделе Абсолютных Знаний фактически никто и не работал.

Зато 6 этаж — вотчина Жиано Жиакомо и его Отдела Универсальных Превращений — встретил нас довольно подозрительным шорохом.