Дуглас Хилл - Заварушка на Фраксилии

Я много раз видел по галавизору рекламу «Иллюзиона» — игрушки, придуманной для избалованных богатеев. Но собственными глазами наблюдать его в действии, что называется, «живьем», мне до сих пор не приходилось. Впрочем, о жизни здесь речи не было — все сплошная иллюзия, сплошная липа. Я понимал, что зал, куда я попал, имеет ограниченный объем и относительно невелик. Но взгляд мой терялся в бесконечности. Чудесные палаты сказочного дворца, потрясающе просторные и головокружительно высокие, с зеркальными мраморными полами и потолками, с белоснежными стройными колоннами, с сияющими занавесями и драпировками, изобиловали драгоценными произведениями искусства. Посреди залы, в сердце водоворота иллюзий, ютился островок реальности — настоящие мягкие низкие диваны, всамделишный фонтан и бассейн с разноцветной подкрашенной водой и плещущимися в ней живыми полуголыми нимфами.

При нашем появлении нимфы в вихре капель и мелодичного смеха с приглушенными криками покинули первый план — столь поспешно, что, к своему великому сожалению, я успел разглядеть лишь стремительно удаляющиеся стройные спины и упругие округлости пониже. Лакей ю`Припио вновь ожил и увлек нас к самой большой облачно-мягкой кушетке, где возлежал какой-то человек.

Он был невелик ростом, жирноват, лыс и довольно неприятен на вид. Сверкали зубы — по-видимому, новехонькие импланты лет на двадцать моложе хозяина. Дорогая мантия, облекавшая его, была столь обильно изукрашена золотом и каменьями, что непонятно было, как он ухитряется передвигаться. С моим появлением маленькие глазки великого эмиссара (а это был он) сразу оживились и обшарили меня с головы до пят, не уделив ни капли внимания Меле.

— Лорд Фраксилии ю`Фипрехауд, — особым голосом провозгласил лакей. — Великий эмиссар его святейшества Царебога ю`Иггзраджипайла Первого.

— Дел Карб, — коротко представился я, стараясь не выказывать больше благоговения, чем было полезно с точки зрения дипломатии. — Рад встрече, лорд ю`Фип… ю`Фире…

— Идите же сюда, мой дорогой, — властно сказал эмиссар высоким голосом, сопроводив свои слова томным жестом, — идите сюда и присядьте рядом со мной. Здесь нам будет удобно.

Я осторожно приблизился и аккуратно опустился на краешек кушетки, заметив при этом, что лакеи выкатили из невидимых дверей пару столиков, уставленных яствами и напитками. Над столиками курился парок. Я повернулся к эмиссару, и тот снова дал мне возможность рассмотреть его новехонькие зубы.

— Выпейте прохладительного, — проворковал он, — и скажите мне, дорогуша, как вы находите мою скромную обитель.

Между нами говоря, я находил его «скромную обитель» излишне роскошной и в общем не блещущей оригинальностью — досадная и напрасная трата возможностей «Иллюзиона». Но, естественно, ни эту, ни многие иные мысли, посетившие меня, высказывать вслух я не собирался. Вместо этого я взял со столика бокал легкого эфрактианского вина и степенно кивнул.

— Очень мило. И какая роскошь!

Новехонькая улыбка стала шире — и сгинула в неравной борьбе с огромной, блестящей клейкой конфетой вроде тянучки. Воцарилось молчание. Меня вдруг осенило, что Меле никто не предложил ни присесть, ни выпить что-нибудь, ни съесть конфетку. Эмиссар и его люди держались так, будто Мелы здесь не было вовсе. Я отчетливо увидел, как она нахмурилась и напряглась (вероятно, внутренне закипая), и ободряюще ей улыбнулся — что, к сожалению, по-видимому, только ускорило процесс.

— Итак, перед нами знаменитый Дел Карб, — выговорил эмиссар, не до конца еще справившийся с тягучей массой во рту. — Прославленный межпланетный агент, впоследствии курьер. Уверен, за подобным перевоплощением кроется очаровательная история!

Я пожал плечами.

— Всего лишь желание расширить горизонты, выйти на новые рубежи. Ничего более.

И найти способ зарабатывать на жизнь, не подвергая ее опасности. Но вслух я этого не сказал.

— Гм.

Я был уверен, что эмиссар придвинулся ко мне ближе, но как это произошло, я не заметил.

— Мне казалось, вы должны быть выше.

Мысленно я глубоко вздохнул. Если бы получать по декакреду всякий раз, как я это слышу… Но я лишь улыбнулся, как можно искреннее, и весело отозвался:

— А я выше. Выше многих. Например, выше меловеричишских древесных карликов.

Эмиссар рассмеялся так громко и неожиданно, что я испугался, как бы его недавно обретенные импланты не повыпадали из гнезд.

— Экий шутник! — наконец выдохнул он. — Но какая скромность! Ведь скромность — ваше кредо, не правда ли? — Еще один ленивый, томный взмах руки. — Эти непритязательные одежды, недорогой маленький корабль… все говорит о том, что вы знаете себе цену, но не желаете ее афишировать.