Янина Жураковская - На краю времени

И поблагодаришь.

Возможно.

А сейчас — держись, девчонка!

— Дай ответ, зачем прошел я сотни световых лет? Ночь и свет! Я видел гибель и рождение планет! — Она ещё и поёт, рреш'э! Вот нахалка! — В который раз я вижу этот сон, но не пойму я — призван или обречен?… Однако, как будет смешно, если поутру здесь обнаружат два окоченевших тела — черноволосого идиота на карнизе и молодой девушки у парапета, такой прекрасной, что её даже смерть не смогла изуродовать… Эй, вы жи… апчхххи! Прекрасно… Гайморит, бронхит, двусторонняя пневмония и — ага! Летальный исход. Но разве это кто-нибудь оценит?

Едва не сорвав голос в попытках дозваться странного человека, девушка пришла к выводу, что он потерял сознание. Она, правда, не совсем представляла, как можно потерять сознание с открытыми глазами, вися на одной руке на (посмотрев вниз, она не увидела ничего кроме густой мутновато-розовой дымки) очень большой высоте, но всем известно, что на свете много есть такого, что и нашей философии не снилось. И вполне возможно, это был тот самый случай. Спасать бессознательного альпиниста было весьма затруднительно, и она решила подождать, пока объект очнётся, утешая себя мыслью, что раз он уже столько продержался, от него не убудет, если он ещё немного провисит. Она подняла воротник, завязала любимый красный шарфик под самые уши, поглубже засунула руки в карманы пальто и, пытаясь согреться, начала пританцовывать на каменной площадке, залитой светом огромной зелёной и абсолютнонеправильной луны. Почему неправильной девушка не знала, но память упрямо подсовывала ей странную картинку: ясная весенняя ночь, теплый ветерок, обвевающий лицо, и приклеенный к угольно-чёрной небесной сковороде золотистый блинчик — раз в десять меньше чудовища, висящего сейчас над её головой.

Было ли это сном? Или сон она видела сейчас?

Ночь, накинувшая бархатное покрывало на каменную громаду какого-то дворца или собора, звезды, поблескивающие тускло, словно поцарапанные латунные пуговицы… а подойти к парапету и целое море огней раскинется перед тобой — огней города, похожего на фантастическую сказку. Хищно вытянутые, устремленные ввысь дворцы и исполинские колонны, увенчанные плюмажами из мертвенно-зелёного сияния, неуклюжие, массивные жилые корпуса с бесчисленными светящимися глазками окон, кольца разноцветных огней, из которых один за другим взлетают крохотные светляки, чтобы через мгновения затеряться среди звезд. Нескончаемые многорядные потоки машин, мчащихся по воздуху в каньонах между домами…

И тишина — ни рева двигателей, ни воя сирен — словно невидимая стена отгораживает башню от города.

Как? Почему?…

Девушка решила не забивать голову ненужными вопросами, ответы на которые всё равно не получить. Уверенно пристукивая каблуками в ритме какого-то народного танца и надеясь, что это выглядит не слишком театрально, она подышала на ладони и замурлыкала себе под нос разухабистую песенку о чашке горячего бодрящего напитка, которая сейчас пришлась бы как нельзя кстати. На втором куплете её довольно невежливо прервали.

— Замолчи, ради Создателя, — забавно коверкая слова, проговорил уже знакомый ей голос. — И помоги мне.

— Ой, вы вернулись? — она села на парапет, держась рукой за зубец стены, и осторожно наклонилась, отыскивая взглядом незнакомца. Темная фигура почти сливалась с камнем башни, а вместо лица в неверном свете луны девушка видела только бледное расплывчатое пятно. Глаза его были словно провалы во тьму, но отчего-то ни на миг не возникло сомнений, что смотрит он именно на неё. И смотрит нехорошо… давяще, что ли. Она вздрогнула и сердито мотнула головой, отгоняя наваждение. — Вот и славно. Висим дальше или будут другие предложения?

— Дай мне руку, девчонка, — не попросил — надменно приказал он. — Быстро!

Тон его был оскорбителен. Слова — оскорбительны вдвойне. Но он болтался над бездонной пропастью на одной руке, а она была доброй девушкой (что бы ни говорил Сергей Петрович из пятого подъезда, таксу которого она не красила в розовый цвет), и потому обижаться не стала.

— Не надо так, — мягко и спокойно промолвила она. — Когда нужна помощь, её не требуют, а просят. Знакомое слово — "пожалуйста"?… Ладно, для урока хороших манер сейчас не время, — она наклонилась ещё немного, прикидывая на глаз расстояние. — Тут нужна рука в полтора раза длиннее моей…

"И сил в полтора раза больше", — про себя закончила она, кусая губу. Дотянуться, удержать — и не просто удержать, а помочь выбраться рослому парню, которого трудно назвать дистрофиком… Для хрупкой молодой девушки — это что-то из области научной фантастики.