Владислав Былинский - Крылатые ведьмы

И правда: один я. Книг не читаю и песен не пою; всем озабочен, плеч не распрямить; нет мне чудесного мига долгие годы подряд. Словно покинула меня вследствие бесконечных этих треволнений приданная мне бессмертная душа.

Была она, крылатая! Незаметно, забыв предупредить, ушла или переметнулась к другому. Унеслась, сбежала, оставив крест на стене да пыльные слайды -- свидетельства угасших озарений. Воспоминания, мутные тени былого сияния, несовместимы с озарениями; природа озарения противоположна природе воспоминания; стартуешь вдоль путеводной нити, намеченной в небе молодыми светилами, а затем, скатившись в какой-нибудь ехидный овражек и набив шишек, начинаешь смотреть только вниз, под ноги. Смело шагаешь по жизни, все безнадёжнее удаляясь от ее истоков, и лишь в редких снах, хрупких, как осенние промёрзшие лужицы, вопреки себе самому продолжаешь летать.

Минуло время. Странно и вдруг переменилось всё. Полёт можно было заработать трудом великим, но радости в нем уже не было. Росло число вдовых ведьм. Исчезали знакомые и соседи. Никто не понимал происходящего. "Василий пропал, вновь у нас потеря, редеют ряды. Глянь, Василиса свободу обрела, сияет, хвост распустила, мегера… тише, мигнёт -- тоже пропадёшь!" Разрешалось уйти куда глаза глядят, отказавшись от имущества и права возврата, и поначалу никто особо не тревожился. Никто не пытался разыскивать сбежавших. А что, плюнуть и пропасть навек! Не для разглашения: Гришка свалил в Тихие Леса, пчёл там разводит, медком медведей закармливает…

Когда не осталось никого из стариков, -- они все канули в безвестность, их следы на песке безжалостно затоптали птичьи лапки, -- пришел наш черёд.

Всё, Митяй, откуковала своё жизнь, сосчитала дела и смолкла, потеряв к нам интерес. Хмельное покаяние, глоток из фляги перед разведкой боем. Скоро рванём навстречу тьме и узнаем, наконец, что же там, за пределами -- или вернёмся со щитом, если пули мимо просвистят. Спешить незачем, спешить уже некуда.

Как думаешь, Митяй, отчего нелады у нас с ними? Может, сами мы и виноваты? Нужно было их тогда, по молодости, к полёту принуждать, плетью выгонять на рассвете, выталкивать босиком на снег и росу: хочешь не хочешь, а не ленись, милая! лети! Лети над нами, безобразными, неси надежду на кончиках крыльев…

В сезон ненастья и тьмы обрушился на мир чёрный ревущий вихрь. Прогарцевал над Пуповинами и много бед наделал. Сломал он что-то в жутком, уводящем в граниты и базальт великом лабиринте, обнажил адово пламя и склепы. Открылось нам: хищны наши симбионты, наши небесные пастыри. Доказательства сего прискорбного факта хранятся в музее новейшей истории; ничего удивительного в том, что музей этот перестали посещать.

Крылатые ведьмы, паразитируя на обитателях завоёванных планет, проводили над ними тайные эксперименты и хранили свои замыслы за семью замками. Никто так и не узнал, как общались между собой пришельцы: словами ли птичьими, интонациями или мимикой; необходимо признать, что их коммуникационные способности оказались чрезвычайно эффективными. Сообща старались они изменить генотип покоренных и, в конце концов, превращали их в себе подобных существ: в слабовольных, внушаемых, видящих нежные сны вертикальных двулапых уродцев.

Обнажился лабиринт -- сразу закончилось всё. За три военных дня, так и не встретив настоящего сопротивления, отвоевали мы свободу. Не довелось нам, нынешним дедам, исчезнуть в неразборчивой дали. Юнцы наши слушали нас, слушали, на ус мотали, шептались и насмешничали в своих невидимых подвалах, а затем вдруг взяли да и устроили жизнь по-своему. Устроили раз навсегда свою лихую отдельную жизнь, -- кто знает, что выйдет из этого? Не нам, летавшим, судить о том.

Чужестранки не успели умыкнуть нас, выпрямить, переделать зрение, прищепить инстинкт полёта. Но кое-что они нам оставили, не без того: слова и сны, воспоминания и тоску. Ни к чему теперь… Множатся вольеры за бетонной стеной. Недавно соорудили открытый бассейн для водоплавающих, а небеса обнесли мелкоячеистой сверхпрочной информативной сетью, непрозрачной для волн вне оптического диапазона. На длинной магистрали, соединяющей общинный выгон с Галактическим ядром, хитро расставлены селективные ловушки, резонансные капканы, магнитные силки. Крылатые не пройдут! Новые вожди разбили хрупкие соты лабиринта, продавили скорлупу последней кладки: кипяток из шлангов и яд в корм, огненное очищение, легкий свист удавки. Они вовремя раскрыли заговор, спасители наши; они сумели предвосхитить падение небес на беспечные головы отцов. Слава им, мускулистым сыновьям эпохи!