Владимир Михальчук - Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике)

— Если скажешь это еще раз и вдвое медленнее, я все запишу и чего-нибудь запомню, — попытался пошутить один бывший капитан. — Какими судьбами, милая Ирэн, ты вторгаешься в мои владения, к тому же, после избиения моего бренного тела злобными пленителями твоей профессорской особы!

Она нахмурилась, вспоминая что-то неприятное.

— Мне нужна помощь аборигена… Прости, — Ирэн запнулась, заметив не слишком-то дружелюбное выражение моего лица. — Местного, который знает эту планету и здешний язык. Ты знаешь свою родину?

— Как свои пять членов, то есть, пальцев, — я не отрывался от созерцания ее чудесных изумительных ножек. Очень, надо сказать, длинных и безумно стройных.

— Мне будет необходимо пройти со своим спутником долгий путь, полный опасных монстров фауны и флоры этой захудалой планеты, стычек с разбойниками, солдатами и прочими тварями. На каждом шагу, подвергаясь смертельным ударам и содрогаясь от ужаса будущего.

Моя голова отрицательно дергалась из стороны в сторону.

— И за это я заплачу ему десять тысяч галаксиев! — продолжила она.

Моя покачивающаяся голова остановилась и, наконец, перевела глаза с коленей на лицо Ирэн. Эти глаза, носик, губки, немного пухлые, но такие страстные. Маленькие компактные ушки, лобик без единой морщинки. Господи, да я влюбляюсь. Бегом в душ, а то температура в кухне стремительно накаляется.

Мне даже удалось немного подняться с дивана. На выключившейся микроволновой печи засветился датчик и прозвенел звонок о вкусной и здоровой пище.

— Согласен?

— Э-э. — Мой взгляд утонул в наполовину распахнутой рубашке. Груди немного больше второго размера, любимый формат и желанный загорелый цвет. Я хочу ее, Боже, да. Я хочу ее, да! И да померкнет свет!

— Да! — Это я сказал вслух. И впоследствии не раз об этом пожалел.

— То есть, не… — На рубашке расстегнулась еще одна пуговичка. — Да!

— Отлично, Лешка! — Обрадовалась девушка. — А теперь, иди ко мне.

Она заключила меня в свои мягкие объятия и нежно куснула за подбородок. Я лихорадочно начал хвататься за ее упругое тело, стараясь ощутить каждый квадратный миллиметр. Отличные груди, ни грамма лишнего, мне удалось ухватиться губами за маленький коричневый сосок. Мы вместе окунулись в океан ощущений.

Через два часа мы, обнявшись, вместе обсуждали будущее путешествие, которое предположительно просто таки кишело опасностями. В первую очередь меня интересовал одни загадочный вопрос.

— Как ты пробралась в мой дом? Он охраняется не хуже столичного Иршалимуса на имперском Юдусе-1.

— Красивым девушкам, тем более с тонкими фигурками совсем не трудно попасть в желаемые места! — Она погладила меня по обритому подбородку.

— А конкретнее? — Я повернулся от электроплиты, готовящей кофе и глянул на ее лицо.

— Твой верный товарищ Шота вчера сказал мне, как тебя найти и даже дал проходной пароль от хибары.

Я недоверчиво хмыкнул и опять вернулся к плите.

— Никогда не поверю!

Она улыбнулась и откинула прелестные платиновые волосы за ухо.

— После первого же и, надо сказать, единственного поцелуя, он вытарабанил информацию как на духу.

— Собака, — сквозь зубы прошепелявил я. — Никогда больше не доверю ему ничего ценного. Даже в сортир пароля не получит, не то, что в дом.

В период войны Шота бы пошел на расстрел за такие дружественные жесты. После поцелуя? Убью, заразу! Во мне клокотала черная ревность, это явно любовь, поскольку никогда не считал себя ревнивцем. В военные годы мы целыми взводами ходили к одним и тем же девушкам, а при таких обстоятельствах ревность элементарно атрофировалась. Хорошо, что в армии юдистов поголовно служат гомосексуалисты, не то мой схрон родной давно бы уже разбомбили, а по мне плакала бы виселица или газовая камера.

Ирэн засмеялась.

— Да не переживай, мой котик. Это был обычный поцелуйчик, почти материнский.

Как представлю ее в объятиях того мерзавца, так кулаки сами сжимаются. После путешествия обязательно зайду в его забегаловку и отдам долг. Громко и самоотверженно. Шоте понадобится еще не одна тысчонка галаксиев на восстановление кабака. После этого заведение будет называться не «У Шота», а «У развалин».

— Ну, хорошо. — Я поставил готовый кофе в высоких чашках на столик. — Откуда у простой профессорши сумма в десять тысяч галаксиев?