Николай Кудрявцев - Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

Региональные дороги ремонтируются там, где ездят региональные управленцы. Остальные крохи от дорожного налога идут на поддержку состояния федеральных или правительственных трасс. Конечно, на такие крохи трудно содержаться, потому и поднимается каждый год вопрос об увеличение дорожного налога.

И деятельность общества идентична деятельности дорог. Или наоборот — кому как нравится.

Пенсионеры и безработные резвятся по мелочи. Они собирают бутылки, шерстят помойки, выбивают субсидии, ходят пешком, чтобы сэкономить на автобусе. Бездорожье ломает телеги, велосипеды, сумки на колесиках, ноги и руки.

Рабочие ломают то, что грозит снизить их заработную плату; воруют то, что пригодится дома или можно продать; садятся на больничный, чтобы можно было подкалымить на другой работе; стараются брать наличными, чтобы убежать от налога. Региональные дороги собирают жатву в виде бамперов, дисков, рессор, автомобилей, человеческих жертв и штрафов за нарушение.

Управленцы, гипнотизируя своим лоском, творят с размахом. Они владеют контрольными пакетами. Они могут остановить все транспортное движение в стране. Могут отобрать приватизированную землю. Могут двадцать лет тянуть переговоры по вступлению. Могут придумать новый налог. Могут отменить льготы (здесь о малоимущих), начать войну или реформу, объявить траур, перенести праздники. Ограничить их в фантазии может только киллер или досрочные выборы.

Федеральные или правительственные трассы, так же гипнотизируют своим лоском. Заманивая, своим покрытием, в многокилометровые пробки, наивных водителей, они ломают все, что загнали между обочин. Здесь и график работ; и планы на ближайшие несколько часов; и надежды на скорую встречу. Калечатся судьбы, разрушаются семьи, срываются поставки. Впрочем, не все так уж и мрачно. Кое-что перепадает и водителям. От долгого ожидания в пробках, они зарабатывают гастрит, язву и геморрой.

Существует гипотеза, что русские такие смекалистые, только благодаря своим дорогам, а не системе образования, как считают на западе.

— А я вот, никак не пойму? — Сказал Брыня, напомнив всем о Родене.

— А чо тут непонятного? — Удивился Никанор. — Приезжаем в Чехов, находим часть, всем по ушам и берем карту полетов.

— Да я не о том. — Поморщился витязь. — Я вот, никак не пойму, почему грунтовые дороги крепче бетонных шоссе?

— А что им остается делать, если на ремонт грунтовых дорог, деньги не отпускаются. — Ответил Иван. — Кажись, приехали.

Друзья осмотрелись. Печь остановилась прямо напротив КПП. Иван осмотрел свою команду.

— С армией надо действовать дипломатично. — Изрек он, после некоторого раздумья. — Это вам не бандиты и телевизионщики. Да и не милиция. Это крепкие суровые парни, которым нечего терять. Их действия непредсказуемы, даже для них самих. Сегодня они могут заступиться за Южную Осетию, или захватить аэродром в центре Европы, а завтра все это наплевательски просрать какому-нибудь НАТО. Нужен такой же непредсказуемый парламентер. Как говорится: клин клином вышибают. Думаю, что все согласятся со мной, если я пошлю на переговоры Никанора.

— Я, тоже думаю, что Никанор, со своими тараканами, лучшая кандидатура. — Согласился Брыня.

Остальные, только согласно кивнули. Домовой, гордый от доверия, стал спускаться на землю. Он поправил ворот рубахи, смахнул пылинку с пиджака и уверенной походкой, тронулся к ступеням, ведущим к входу в КПП.

Не доходя до ступеней трех шагов, Никанор остановился и вынул из кармана бутылку водки. Пару минут прошло без изменений. Потом, в дверях пропускного пункта, появился невысокий, плотного телосложения, капитан с повязкой дежурного по части на рукаве. Он посмотрел по сторонам и, не найдя ничего, что могло бы помешать контакту, стал медленно спускаться по ступеням, не сводя с бутылки взгляда. Подойдя вплотную к Никанору, он снова посмотрел по сторонам и требовательно кашлянул.

Никанор медленно засунул бутылку капитану за ремень. Затем, так же медленно, вынул еще одну бутылку. Сунул за ремень. Еще бутылку. Сунул в руки. Еще бутылку…

— Посыльный! — Нарушил молчание капитан.

Подбежал худющий ефрейтор в замызганной форме.

— Еть… ить… — Высказался ефрейтор, увидев происходящее.

— Мать! — Закончил за него капитан. — Ну-ка, ущипни меня!

Ефрейтор, завороженный увиденным, ущипнул одной рукой капитана, а другой рукой себя. Оба вскрикнули.

— Дай попробовать! — Потребовал дежурный.