Виктория Ленц: Сердце Альфераца

Хотя разговора с Амсэром я бы пожелала вообще избежать. Да всплывет эта треклятая метка, наночип, как там его!? Вот чувствую тем, что так любит находить себе приключения.　

— Спасибо, спасибо, спасибо! — Блондинка снова бросилась мне на шею.　

— Да брось ты, — отмахнулась я, отцепляя её от себя и усаживая на стул. Хвост, кстати, оказался неожиданным дополнением ко всем вцепившимся в меня конечностям.　

Мой взгляд скользнул по часам на стене. Черт. Я опять опаздывала. Метнулась к холодильнику и спешно сварганила какой-то бутерброд из того, что подвернулось под руку.　

— Ты же у нас Ольвина? Значит будешь пока Олей, — заявила я. — Чтоб людей не пугать и сильно не выделяться. — Я подсунула тарелку со своим творением ей под нос и чуть ли не бросила на стол чашку чая. — У меня в шкафу нашаришь что- нибудь из одежды. Мое на тебе виснуть будет, да ничего не поделаешь. Еда в холодильнике. — Я ткнула пальцем в чудо земной техники. — Тянешь ручку на себя, он открывается. — Нет, ну а вдруг? Тостер вон уже устроил себе самосожжение. — Я побежала, вернусь после обеда!　

И с этими словами я чмокнула свою новообретённую сестру в висок и выбежала из квартиры.　

— Жень, а ты точно…　

— Просто скажи, есть он там или нет! — прервала я подругу.　

Катерина Смирнова, она же моя подруга Катя и единственный человек, кто хоть как-то озаботился моим вчерашним отсутствием, отправив мне сообщение, правда мною незамеченное, высунулась из-за угла и окинула коридор скептическим взглядом.　

— Нет. — Она покачала головой. — Егора Георгиевича не видно. Слушай, Жень, а может…　

— Бежим! — снова перебила её я и рванула вперед по коридору.　

Добежав до конца, я резко свернула за угол и, под странными взглядами проходящих мимо студентов, прижалась спиной к стене. Немного отдышалась, а тут меня и Катя догнала. Она, похоже, решила не бежать за мной, а спокойно прошла по этажу.　

— А мне все равно кажется, ты так только больше внимания привлекаешь.　

Я пожала плечами. — Посмотри дальше, а, Кать? Будь человеком.　

Последние два дня у меня как раз от этого и все проблемы. Людей мало.　

Катя закатила глаза, но потом все же близоруко прищурилась в толпу студентов. Я же спешно нашарила телефон и стала напряженно пялиться в экран.　

— Давай, — махнула мне Катя, и я бросилась сквозь толпу студентов.　

Что же, собственно говоря, происходило? А это называется операция «Ни в коем случае не столкнуться с ЕГ, фаза четыре». Почему четыре? Ну, три перерыва между парами я уже от него набегалась. Теперь дело оставалось за малым: выбраться на первый этаж к гардеробу и ускользнуть до метро. Главная проблема? Закрытая на ремонт лестница вынуждала пройти по второму этажу, где и располагался кабинет преподавателя.　

— А сейчас смертельный номер, — объявила я. Шумно выдохнула и рванула мимо непосредственно самой двери кабинета.　

Что же не так с Егором Георгиевичем? Да все с ним не так. Очень вредный и злопамятный любитель дурацких шуточек, у которого пропустить лекцию было равносильно самосожжению. А он еще и улыбаясь предложил бы помочь, выдав спичку. В купе с великолепной памятью и зрением плюс сто, если искать прогульщиков.　

В принципе понятно, что меня ожидало, попадись я ему на глаза. По крайней мере на неделе, а там уже его пропущенный семинар можно будет на болезнь списать.　

Эх. Вот и пришлось мне. А вот интересно, нападение пришельцев попадает в разряд особо чрезвычайных обстоятельств?　

Достигнув, наконец, гардероба и быстро накинув пальто, я облегченно выдохнула. А вот зря.　

— О, а это кто это у нас тут так спешит? — раздался насмешливый голос.　

Мне даже и поворачивать было не нужно, чтобы понять, кто это сказал. Катя поспешно ретировалась, а я медленно-медленно обернулась.　

— Михайлова, неужели вы все-таки почтили нас своим присутствием?　

— Добрый день, Егор Георгиевич, — выпалила я, пытаясь не споткнуться на его имени-отчестве.　

— А где это вы вчера были, Михайлова? — протянул преподаватель.　

Ах, ты ж! Только посмотрите, как у него глазки сразу загорелись. Я прикусила губу и отвела взгляд, чтобы не брякнуть чего лишнего.　

— А мы вчера все вас искали, Михайлова. Вас ждали-ждали, без вас пару не начинали. А Михайловой все нет и нет.　

— Извините, Егор Георгиевич, я себя не очень хорошо чувствовала.　

— Что так? Все-таки послушались совета добрейшего человека?　

Это он про Андрея Павловича.