Алексей Зубко - Специальный агент высших сил

— Попробуй встать, — предложил я рыцарю, — я помогу.

— Ничего не выйдет, — вздохнул Дон Кихот, отбросив обломок копья подальше. Чтобы глаза не мозолил. — Я и с земли-то самостоятельно подняться не в силах, уж больно броня тяжела, Зато и крепка.

— Броня крепка и танки наши быстры. — Цитата сама напросилась на язык.

— Что такое танки? — заинтересовался Рыцарь Печального Образа, выдернув из сугроба второй обломок копья с погнувшимся острием и забросив его вслед первому. — Род тяжеловооруженного рыцаря в дьявольских легионах?

— Зачем ты его выбросил? — воскликнул я, пропустив рыцарский вопрос мимо ушей. — Мы бы копьем могли откопать меня из-под снега.

— Зачем? — удивился Дон Кихот.

— Как это зачем? Чтобы я мог выбраться из него. То бишь из сугроба.

— Из сугроба я тебя вытащу, так что никого откапывать не нужно, просто обождем, пока кто-нибудь поможет мне подняться на ноги.

— Не знаю почему, но при всей своей простоте этот план меня не вдохновляет.

— Отчего же? — удивился рыцарь, пуская сквозь прорези опущенного забрала струйки пара.

— Так холодно же.

— Это что… Вот у меня на родине порой такая жара стоит, что просто жуть. Шутка ли, пока кружку вина ко рту поднесешь — половина испарится, а вторая скиснет.

Почему-то от его горячих воспоминаний о знойной отчизне мне не стало теплее. Наоборот. Спящая совесть от холода и та проснулась, обеспокоенно заворочавшись и воззвав к моему разуму: «Замерзнешь ведь! Отечество тебе этого не простит! И я за столько тебя упрекнуть не успела…»

Пока Дон Кихот предавался ностальгическим воспоминаниям, я развил бешеную активность. Хотя она и выразилась в основном на лице ввиду значительно ограниченной способности двигаться. Зато мозги работали вовсю. Выдвигая самые нереальные предложения и тут же, после неудачной попытки осуществить их на практике, с легкостью обосновывая невозможность их практического применения.

— Что ты делаешь? — удивился Рыцарь Печального Образа.

— Пытаюсь расколоть лед.

— Лбом?!

Я проигнорировал вопрос ввиду очевидности ответа.

— Так лед не расколоть…

А то я не знаю.

— …поскольку размах маленький. Откинься назад и попробуй еще, — предложил он.

Вырисовывающаяся перспектива меня не вдохновила, и я догадался обратиться к Рыцарю Печального Образа с той просьбой, с которой нужно было начинать разговор:

— У тебя же меч есть. Дай его мне.

— Зачем?

— Лед колоть.

— Меч не для того кован, чтобы им воду замерзшую рассекать, а дабы стоять на защите добра и справедливости, — наставительно произнес рыцарь, подняв вверх указательный палец и дирижируя им. — Лед заступами колоть нужно. Ледорубами специальными…

С трудом сдержав рвущийся наружу крик, я предельно бесцветным голосом поинтересовался:

— И где я сейчас ледоруб найду?

— Может, в сарае? — предположил Дон Кихот.

«Только спокойствие…»

— До сарая мне сейчас не добраться, так что дай меч. Пускай он послужит на благое дело спасения человеческих жизней.

— Не могу, — развел руками Дон Кихот.

— П-почему?

— Он у седла приторочен.

— Так позови коня и «отторочь» его!

На наши дружные призывы Росинант ответил равнодушным взглядом и вернулся к пережевыванию вырванного из стенной щели пучка мха. Мы к нему и по имени, и «кис-кис», и «кути-кути», и даже «цып-цып»… — ноль внимания. Скотина бесчувственная! А мы тем временем медленно, но верно превращаемся в ледышки. Пальцы гнутся со скрипом, а про цвет носа и думать не хочется…

— Хорошая лошадка, иди ко мне… — попытался докричаться до совести наглой скотинки Дон Кихот.

Я же, поняв безнадежность затеи, перешел от «пряника» к «кнуту»:

— Значит так, слушай сюда, гордость ипподрома. Или ты сейчас же отдашь нам меч, или можешь забыть о воинских почестях и начинать готовиться к сельскохозяйственным работам на приусадебном участке подшефного совхоза.

— Иго-го? — заинтересовался Росинант. Дон Кихот называет так всех своих коней, независимо от их масти и пола. До этого вороного жеребца он разъезжал в поисках подвигов на серой с подпалинами кобыле, и звали ее так же — Росинант. Так что феминистки должны быть довольны — равноправие полное.

Обрадованный его вниманием, я стал развивать успех. Видно, он не понимает по-хорошему. Что ж, мы можем и по-плохому.

— Гони меч! А то гриву депилятором выдергаю, и пускай все кобылы с тебя смеются.

Жеребец испуганно заржал и со всех четырех ног бросился бежать, звеня сбруей и цокая копытами.