Алексей Зубко - Специальный агент высших сил

Покончив с уборкой, к нам подошел Герольд Мудрый со своими боевыми сотоварищами.

— Куда вы теперь? — спросил я у них.

— Пока что туточки поживем. А там поглядим… может, советом рогатого воспользуемся, может, примем предложение морского царя и навсегда останемся.

— И что вам мой рогатый умник присоветовал?

— Попутешествовать, — ответил черт.

— Это дело хорошее, — признался я.

— Вот и он говорит, плывите, значится, в Америку, первыми будете. Даже карту нарисовал.

— Черт?

— А чего я?.. Даже ученые говорят, что викинги первыми Америку открыли, только население не искореняли. Вот я и восстанавливаю историческую справедливость.

— А что морской царь предложил?

— У него здесь рядышком, рукой подать, летний дворец пустует. Вот и предложил он нам в нем поселиться, чтобы, значит, местные угодья дозором обходить и от врагов оберегать. На довольствии полном, доспехи новые сулил, что словно жар горят.

— И когда это он успел вам такого наобещать?

— Так вчера же, как вышли мы на берег, воздуха ледяного дыхнуть, так и выплыл к берегу Уморяка. Выпили мы с ним, чтобы речь его была понятной, он-то нам и поведал, что прибыл с заданием от самого морского царя. Узнать, не нужна ли помощь, чтобы назад вернуться, а то он может дельфинов своих прислать и заодно предложение нам огласить.

— Утопнете, — назидательно подняв палец, произнес Пантелей. — Всяк, кого царь морской на дно сманил, сгинул там на веки вечные.

— А у нас головные уборы на этот случай имеются, — успокоил его Герольд Мудрый. — Мы их вместо подкладки в новые шлемы подошьем, так и ходить будем. А уж опосля и так дышать наловчимся. Оно-то дело привычки.

— Точно-точно, — поддержал викинга неугомонный черт. — Вот в бытность свою Асмодеем Лель в городе индустриальном… — слово-то какое зловещее, — жил, так я тем воздухом без противогаза дышать не мог: сплошной смог и гарь. А он ничего — сопел да кашлял помаленьку. Дело привычки.

— А то, Герольд, пойдем со мной? У нас земель свободных много, степняки пограничье сильно треплют, хорошие воины нужны.

— Ты наш ярл — позови, и мы пойдем.

— Теперь ты ярл своего отряда, а не я.

— Но ты добыл эту честь в бою…

— А ты верностью и отвагой. Шутка сказать — из пасти змея морского выбрались.

— Да…

— Так что сами решайте.

— Наверное, сперва мотнемся в Америку, чертом расхваленную, а потом к морскому царю на службу пойдем.

Пока мы разговаривали, на крыльце собрались все, кто отправлялся со мной и кто хотел попрощаться. Даже Агагука и тот вышел, постукивая копытцами и помахивая из стороны в сторону белесым флажком хвоста. Судя по начинаниям, бог из него вышел бы гнусный и подлы, а вот козел получился — на загляденье. Черная шерсть, вьющаяся до самой земли густыми локонами, белый хвостик и витые рога. Не самое плохое наказание придумала для него Яга. Теперь Мамбунины милитаристские идеи о мировом господстве и глобальной переделке населения всей земли в немертвых сменились на более скромные желания: похрустеть сухариком, сгрызть морковку… соблазнов иного рода для козла на острове Буяне нет.

— Пора.

Вперед вышел Эй, который одним взмахом руки распахнул крестообразный зев портала.

— Счастливо, — пожелали нам.

— И вам того же, — ответили мы.

Взявшись за руки с Ванюшей и Ливией, мы шагнули сквозь портал… Вспышка. Толчок в спину… чьи-то руки подхватили меня, и я почувствовал, что влетаю. Упасть мне не дали — поймали. И бросили опять. Вверх-вниз…

Таким Макаром нас и донесли до усадьбы. Благо Эй раскрыл портал сразу за двором, среди огородов, и меня не успело укачать за столь короткое время.

Пережив радость слободчан, я оставил Ливию заниматься хозяйственными вопросами, а сам с Добрыней и Дон Кихотом проводил помогавших принести бочки викингов и велел подать сани.

— В одни не поместятся, — заметил Добрыня, окинув взглядом стоящие бок о бок бочки.

— Повезем на трех, — решил я. О чем и сообщил конюху, проорав распоряжение во весь голос. Это дабы не утруждать уставшие ноги.

Окинув взглядом три поданные тройки, я задумчиво почесал потылицу: и как разместить в них четыре бочки?

В итоге непродолжительного размышления я решил положить две бочки в те сани, которыми буду править сам. Добрыня весит раза в полтора больше меня, а Дон Кихот, хотя и вдвое легче, но не расстанется с новенькими доспехами, благодаря которым обгоняет в весе не только меня, но и былинного богатыря.