Любен Дилов: Неоконченный роман одной студентки

Когда он прибежал, она уже отбросила шесты и панически стаскивала сено с машины.

— Погоди, что случилось?

Раскидав сено, она открыла то ли иллюминатор, то ли дверцу. Крупные прозрачные слезы текли по ее щекам.

— Какая ошибка! Господи боже мой! И бондет плач и скръжет зомбом!

— Что, что?

— Ад, настоящий ад ждет меня в институте, вот что! А в одной вашей книге так пишется об аде: и бондет плач и скръжет зомбом.

Увидев, что он тоже чуть не плачет, она бросилась ему на шею.

— Не сердись на меня, милый! И забудь меня, навсегда забудь, слышишь? И никому не рассказывай обо мне, прошу тебя! Нам строго-настрого запрещено вмешиваться в ход истории, а в ваших веках мы вообще не должны появляться! А теперь отойди, чтобы не зацепить тебя машиной.

Не успел он и слова сказать, как она нырнула головой вперед в круглое отверстие — то ли иллюминатор, то ли дверцу — только мелькнули ее пестрые вязаные носки и яично-желтые кожаные царвули. Когда ему удалось наконец открыть рот и перевести дух, у него запершило в горле от разлетевшегося во все стороны сена, и он закашлялся до слез. Сквозь слезы он увидел, как в сотне метров над верхушками деревьев машина вдруг растаяла в небе. Не улетела, а просто исчезла…

С горя Петр Чабан съел все, что принес. Выпил и весь айран, а под вечер, загнав овец, спустился в село и — прямиком к директору школы. С порога спросил, есть ли на свете машины, способные переносить человека из одного века в другой, и так далее. Директор ответил, что такие машины бывают только в фантастических романах и что не стоит верить всему, что написано. А потом, внимательно посмотрев на него, добавил, что порой во сне или наяву может привидеться нечто подобное, но в таких случаях не следует верить и своим глазам…

— Я так и подумал, — сказал, довольный собой Петр, потому что ему и вправду уже казалось, что красавица привиделась ему в сладкой послеобеденной дреме.

Однако потом, уже на поляне, стоя под ясной полной луной, он озадаченно чесал заросшую шею:

— Но тогда зачем, спрашивается, тащил я сюда это сено? Теперь нужно перетаскать все обратно, потому что…

Все же перетаскивать сено он не стал, потому что другие чабаны могли подумать о нем бог знает что, зато решил пригнать сюда отару — овцы начисто все подберут.

С трудом дождался он рассвета, всю ночь промучавшись в трагическом недоумении: значит, окажись он в тринадцатом веке да еще завшивевший, тогда бы эта неземная красавица… А так, с транзистором и с телевизорами — фиг с маслом!.. Потом он с остервенением погнал отару на поляну.

Однако сена уже не было.

— Сразу видать, то мы в нашем веке, — вздохнул Петр Чабан. — Боже мой, сколько же проходимцев развелось на свете!

И ему снова захотелось плакать.

Нет, это была не летающая тарелка! Эта штуковина вовсе не походила на тарелку, а скорее на кофейник. Озадачивало и внезапное появление за спиной этой странной машины. Кирилл проверил, хорошо ли укреплены две удочки, припустил леску, — чем черт не шутит, вдруг именно сейчас возьмет и клюнет большая рыбина! — и пополз к кустам. Из загадочного кофейника пока ничего не появлялось. Кирилл зарисовал кофейник на коробке сигарет, там же отметил время и место его приземления.

Минут десять ничего не происходило — ни с удочками, ни с кофейником, но терпения Кириллу Моневу было не занимать — недаром он долгие годы увлекался рыбной ловлей, да и работа в институте научила долготерпению, так как внедрение открытий и разработок тянулось годами.

Наконец в центре кофейника открылся люк, и машина как бы выплюнула хрупкую фигурку, одетую в нечто, похожее на костюм космонавта, только без знакомых проводов и шлангов. Небольшой металлизованный шлем на голове тоже был ладно сработан. А когда голова, по всей вероятности оглядывая местность, повернулась к нему, Кирилл увидел, что шлем обрамлял, ничуть не закрывая, совершенно земное, почти девчоночье лицо. Но тогда, выходит, и аппарат земной, а это могло означать диверсию, шпионаж и еще бог знает какие страшные вещи.

Девушка вытащила из кармана какой-то аппаратик, не больше карманных часов, долго разглядывала то его, то небо, и лицо ее становилось все более озабоченным и беспомощным. Кирилл ободрился и храбро выглянул из кустов.

— Вы что-нибудь ищете?

Девушка аж подскочила с перепугу. Очевидно, старая рыбацкая одежда Кирилла не внушила ей особого доверия, потому что она очень внимательно оглядела его с головы до ног. Но какой уважающий себя рыболов отправится на реку в новой одежде? Лишь бы сапоги были надежные. И вот, словно указав на них пальцем, девушка спросила: