Юлия Федотова: Тьма. Испытание Злом

В общем, с какой стороны ни смотри, раб ему был абсолютно не нужен. Однако он его купил.

Стоял гадкий весенний вечер. Красным шаром висело на небе предзакатное солнце, отражалось зловещими огненными отсветами в оконных стеклах и пластинах слюды. Из вонючих подворотен падали длинные синие тени, от них веяло зимним холодом. Ветер дул с моря порывами, срывал шапки с запоздалых прохожих, раскачивал тела висельников на рыночной площади, они дергались как живые, и черные вороны кружились над ними, не решаясь присесть.

Ни один уважающий себя начальник в такую погоду лично в дозор не вышел бы, отправил подчиненных.

— Эй, командир, тебе-то что под крышей не сидится? — окликнул Йоргена старший разводящий Кнут. Обращение было отнюдь не уставным, но они слишком много раз спасали друг другу жизнь, чтобы соблюдать глупые условности. — Ладно мы, люди подневольные, но ты-то сам себе хозяин, неужто охота мерзнуть?

Ответом ему был печальный вздох. Вовсе не мерзнуть хотелось Йоргену, а спать, потому что минувшей ночью случилось серьезное сражение у северных ворот, а наутро королю Видару приболело устроить импровизированный рыцарский турнир. Обычно среднего сына ландлагенара Рюдигера к дворцовым развлечениям не привлекали, довольствовались обществом старшего, лагенара Дитмара (младший, богентрегер Фруте, по молодости лет пока не был взят ко двору). А тут, как назло, вспомнили! Как ни старался Йорген отвертеться, ссылаясь на то, что в рыцари не посвящен, — не удалось. И вместо заслуженного отдыха пришлось целый день бездарно махать мечом и копьем. Но это еще полбеды. Потому что за турниром всегда следует бал. И вот что удивительно. Как только дело доходило до танцев, изящно сложенный, ловкий и проворный Йорген, даром что рожден был от женщины-нифлунга, становился неуклюжим аки деревенский увалень: в такт музыке не попадал, не умел запомнить ни одной фигуры и на ноги дамам наступал так часто, что те начинали подозревать его в дурном умысле. Ясно, что балы к числу его любимых развлечений не относились, и, отправившись в дозор, он просто предпочел меньшее из зол.

… — Йорген, милый, ну почему вы такой дикарь? — пристала к нему принцесса Фрида, кузина молодого короля и жена канцлера, махтлагенара Гернота. — Нам всем так не хватает вашего общества…

Ха! Как бы не так — «всем»! Просто канцлер Гернот был человеком хоть и достойным во всех отношениях, но уже очень пожилым. Супруга же его, чудесно сохранившая к тридцати пяти годам красоту молодости, отличалась нравом пылким и страстным, ей нравилось окружать себя юными кавалерами. Те в свою очередь охотно поддавались чарам принцессы, без оглядки бросались в пучину придворных страстей, интриг и сплетен. Но для Йоргена фон Рауха эта стихия была абсолютно чуждой.

— Ах, простите, мадам, — служба! Безопасность короны превыше всего!

В общем, отговорился. Но отдых снова пришлось отложить. Потому что точно знал: обязательно найдутся желающие проверить, как именно провел эту ночь начальник гвардейской стражи, и донести о том принцессе. И если будет обнаружен обман, в следующий раз его точно загонят в бальный зал, не отвертится уже! Принцесса Фрида прекрасно умела решать свои проблемы через кузена-короля.

— Да, — сочувственно покачал головой старший разводящий, выслушав рассказ начальника, — балы — дело мудреное. Я видел раз, как господа танцуют, это ж целая наука! То вправо повернись, то влево, то присядь, то встань, да в собственных ногах надо как-то не запутаться… В дозоре оно, конечно, проще.

— А я бы лучше на бал сходил… — влез в разговор начальников Рыжий Вольфи, самый молодой из гвардейцев фон Рауха. — Тепло, светло, музыка всякая. Бабы… — Тут голос его мечтательно дрогнул.

Тяжелая рука Кнута звонко щелкнула парня по рыжему стриженому затылку.

— Дурень! Какие «бабы»?! «Благородные дамы» надо говорить! И вообще, кто тебе позволил чесать языком в присутствии старших?! Учишь, учишь вас, остолопов деревенских…

— Да ладно, оставь его, — лениво перебил Йорген. — Пусть себе болтает. Скучно! — Порядки в Ночной гвардии всегда были вольными, так было заведено задолго до него, и менять их он не собирался.

Воодушевленный поддержкой высшего начальства, Вольфи принялся самозабвенно болтать. Он вспоминал свою деревню Плешивые Холмы в ландлаге Морунг, откуда был завербован обманом и забрит в рекруты, имея неполных шестнадцать лет от роду. Должно быть, парень здорово скучал по родному дому. Йоргену довелось однажды проезжать по тем местам — они показались ему бедными и унылыми. Но по словам Вольфи выходило, что нет во всем королевстве более благодатного края. Там и воздух особенный, и вода вкусна необыкновенно, и земля родит богато, и народ живет добрый, а ночных тварей вовсе мало — хоть возле кладбища после заката гуляй! А уж какие пляски молодежь устраивает на лугу в майскую ночь — никакие балы с ними не сравнятся! А что после тех танцев творится по окрестным кустам и сеновалам…