Любен Дилов - Точка Лагранжа

Он нарочно пригласил их в этот живописный уголок, а не в свой кабинет, потому что здесь сама обстановка предрасполагала к задушевной беседе. Единственным освещением панорамной террасы были две прекрасных люстры — Луна и Земля, расположенные на одинаковом расстоянии от города. Луна светила с тихой яростью отраженного солнца, а Земля, вдвое большая, которая, казалось, дышала пушистым мехом своей атмосферы, походила на разноцветный мячик на яркой мостовой звезд.

— Почему город построен именно здесь, а не ближе к Земле? — спросил один из журналистов, словно недовольный этой волшебной картиной.

Остроносый и остроглазый, он был самым старым в группе. На протяжении всей поездки он постоянно досаждал такими вот невежественными вопросами, чем немало восстановил против себя всех своих коллег.

Мэр имел все основания ответить ему, что об этом пишется в любом школьном учебнике по космоведению, но, как мы уже сказали, он предусмотрительно вооружился любезным терпением.

— Точка Лагранжа. Вероятно, вы о ней забыли. Еще несколько веков назад Лагранж высчитал, что вершина равностроннего треугольника, отстоящая от Земли и Луны ровно на 360 240 км, представляет собой точку устойчивого равновесия. Находящееся там тело всегда имеет постоянное положение по отношению к Земле и Луне. Это особенно важно для функционирования транспорта, связи и городских часов. Впоследствии выяснилось, что у этого района есть к тому же еще одно преимущество, о котором Лагранж, естественно, не мог предполагать. Этот район оказался наиболее чистым от метеоритов и космической пыли и относительно самым спокойным местом для жизни человека в Солнечной системе.

— Благодарю, — пробормотал старый журналист, и потянул двумя пальцами себя за нос, словно желая сделать его еще острее. — Значит, говорите, точка равновесия...

— Относительного, — вставил мэр. — По отношению к Земле и Луне.

— Да, понятно... А как у вас обстоит вопрос с равновесием власти? С ее устойчивостью?

Мэр не понял вопроса, не поняли его и остальные журналисты и поэтому с их лиц исчезли ухмылки, вызванные первым глупым вопросом старого журналиста.

— Вот что я хочу сказать: вы — мэр, хорошо, но не претендуют ли на ваш пост другие жители города? Нет ли в них какого-нибудь недовольства вами, системой управления?

Мэр лучезарно улыбнулся, отчего стал казаться еще моложе.

— Ну, мной-то они вряд ли могут быть недовольны, потому что я на этом посту недавно. В сущности, это вам тоже должно быть известно. У нас самый совершенный вид демократии, которого когда-либо добивалось человечество. Посредством своего домашнего голографовизора каждый гражданин принимает непосредственное участие в решении всех важных проблем. Благодаря своей малочисленности и техническому оснащению мы можем позволить себе этот люкс, которого не может себе позволить даже Земля. Каждые три года обязательно избирается новое руководство города из трех мэров; каждый из них управляет в течение года, а другие двое контролируют его работу. И должен вам сказать, что желающих занять пост мэра днем с огнем не сыскать, так как управление — весьма утомительное занятие, при всем при том, что большинство функций берут на себя компьютеры...

— Допустим, — бесцеремонно прервал его остроносый. — А какие выгоды вы от этого имеете?

— Никак:гх. Есть только обязательства, так сказать, бремя, которое ты по мере своих сил должен с достоинством вынести. Мэр получает столько же, сколько, скажем, чиновник, занимающий самую незначительную техническую должность. Впрочем, я, пожалуй, буду единственным мэром, который извлечет из этого поста какую-то пользу. Мне посчастливилось занять этот пост точно в год юбилея, так что вы неизбежно упомянете мое имя в своих репортажах. Выходит, таким образом я прославлюсь, не ударив для этого пальцем о палец. А что может быть слаще этого, не правда ли?

Журналисты встретили его элегантную шутку одобрительным смехом, чувствуя, что ему удалось натереть остроносому нос. Однако тот ничуть не смутился, его вопросам — один другого глупее — казалось, не было конца.

— Ну а, скажем, те, что живут на нижних этажах, довольны ли они, не ропщут ли против тех, кто живет наверху?

В голосе мэра появился чуть заметный холодок:

— Вы вынуждаете меня напомнить вам, что в Космосе верх и низ, лево и право — понятия относительные. Как вы должны были заметить, город постоянно вращается для обеспечения гравитации.