Отказывался он из чистого упрямства. Грубый Чарли прекрасно знал, что книга ему не нужна, и давно бы ее выбросил, если бы не смутное нежелание. Но теперь, когда ее захотели купить, он вдруг не возжелал с ней расставаться.
– Я дам тебе за нее быка! – сказал Чистый Гарри, алчным взглядом полируя черную обложку. – Или двух...
– Нет! – все это выглядело ужасно подозрительно. Двух быков за непонятную хреновину, которой даже шкуру не снимешь? – Ни за что! ****** * ********* ***!
Чистый Гарри двинул коня вперед, но тут же замер. Прямо в лоб ему глядело острие арбалетной стрелы.
–Езжай своей дорогой, ***** ****! – проговорил Грубый Чарли угрожающе. – ******.
И едва не оглох от разочарованного вопля, который прозвучал внутри головы.
Чистый Гарри толкнул коня пятками. На лице его отразилось величайшее изумление – он тщетно пытался вспомнить, что именно делал в последние несколько минут.
Сердцем города Ква-Ква, вопреки расхожим представлениям, является не мэрский дворец с возносящейся над ним Останкинской башней, не престижный район внутри старых стен, не храмовый квартал и даже не тюрьма. Сердце мощно и гулко, хоть и несколько суматошно, бьется на площади Изопилия, где расположен главный рынок.
Имелись в Ква-Ква и другие рынки, но этот превосходил их всех. Тут можно было купить все – от яиц птицы Рух до набора странных блестящих загогулин под названием «процессор», а размеры рынка были таковы, что на его территории разместилось бы несколько полей для гольфа.
Но главной достопримечательностью площади Изопилия был запах. Могучий и ядреный, он рождался где-то на уровне земли, исходил из подвальных харчевен, из рядов, где продавали кожи, из лошадиного торга, а потом расползался во все стороны незримыми клубами.
Непривычных людей (да и прочих разумных существ) он валил с ног не хуже кирпича. Рассказывали о демоне, который посмел материализоваться посреди рынка и позорно упал в обморок.
Торговля тут не прекращалась никогда. Ночью она несколько утихала и снижала интенсивность, но даже утром после всегородского праздника, когда жители Ква-Ква поголовно мучились головной болью и провалами в памяти, тут что-то продавалось и покупалось.
Шум на площади Изопилия стоял такой, что услышь его прибой, он стыдливо ушел бы в отставку или покончил жизнь самоубийством. Так что профессиональной болезнью торговцев с главного рынка (помимо обязательной жадности) была тугоухость.
Когда в один не самый прекрасный момент из переулка ведущего к площади Изопилия с права, вылетело нечто шуршащее и хлопающее листами, на это никто не обратил внимания.
К тому же книги были одним из немногих вещей, не входивших в число товаров.
Когда вслед за летучим предметом в толпу, звеня, как сошедшая с ума церковь, врезалась раскрашенная в яркие цвета повозка, этого тоже почти никто не заметил.
Но когда с нее горохом посыпались волшебники в серых мантиях, то это вызвало прямо-таки всплеск интереса.
– Ой, охотники за книгами! – воскликнул кто-то.
На мгновение стало тихо, а потом звуковой вал поднялся до неба:
– Всем разойтись! Важная магическая операция!
– Глянь, это ж те придурки, которые вчера сожгли мастерскую Отпетого Мяся!
– Ты не видел, куда она шмыгнула?
– А вон, под прилавком...
– Эй, куда окорок потащил?
– Это все мой самонаводящийся аркан! Цепляется за что ни попадая!
– А! Ты наступил мне на ногу! Ой, и незачем поднимать посох... уже ухожу, ухожу...
– Ага, вон она!
Волшебники пропихивались сквозь толпу с решительностью ледокола. В МУ никогда не обучали хорошим манерам, да и в силу ожирения, артрита и плоскостопия охотникам за книгами трудно было двигаться ловко. Путь их отмечали отдавленные ноги, ушибленные бока, опрокинутые лотки и гневные вопли (не слишком громкие, ибо возмущаясь чересчур сильно, имея дело с волшебниками, ты рискуешь обнаружить, что твое тело неожиданно перешло в жидкую или газообразную форму).
– Вон она! – завопил Ступе, тыча посохом с таким усердием, что едва не вывихнул руку. – Под тентом!
– Ату! Ага! – маги, дружно засвистели и заулюлюкали.
Наглая книга, свившая гнездо в доме неподалеку и успевшая погрузить всех его обитателей во что-то вроде спячки, решила спасаться на рынке. Но и здесь у нее не было шансов уйти.
– Как думаешь, чем все закончится? – спросил торговец подержанными фруктами у соседа, зарабатывающего на жизнь продажей картонной посуды, раскрашенной под фаянс.
Читать дальше